Пророк. Стихотворения
вернуться

Осминина Анастасия
Шрифт:

Мечтатель

По небу крадется луна, На холме тьма седеет,На воды пала тишина, С долины ветер веет,Молчит певица вешних дней В пустыне темной рощи,Стада почили средь полей, И тих полет полнощи;И мирный неги уголок Ночь сумраком одела,В камине гаснет огонек, И свечка нагорела;Стоит богов домашних лик В кивоте небогатом,И бледный теплится ночник Пред глиняным пенатом.Главою на руку склонен, В забвении глубоком,Я в сладки думы погружен На ложе одиноком;С волшебной ночи темнотой, При месячном сияньи,Слетают резвою толпой Крылатые мечтанья,И тихий, тихий льется глас; Дрожат златые струны.В глухой, безмолвный мрака час Поет мечтатель юный;Исполнен тайною тоской, Молчаньем вдохновенный,Летает резвою рукой На лире оживленной.Блажен, кто в низкий свой шалаш В мольбах не просит Счастья!Ему Зевес надежный страж От грозного ненастья;На маках лени, в тихий час, Он сладко засыпает,И бранных труб ужасный глас Его не пробуждает.Пускай, ударя в звучный щит И с видом дерзновенным,Мне Слава издали грозит Перстом окровавленным,И бранны вьются знамена, И пышет бой кровавый —Прелестна сердцу тишина; Нейду, нейду за Славой.Нашел в глуши я мирный кров И дни веду смиренно;Дана мне лира от богов, Поэту дар бесценный;И муза верная со мной: Хвала тебе, богиня!Тобою красен домик мой И дикая пустыня.На слабом утре дней златых Певца ты осенила,Венком из миртов молодых Чело его покрыла,И, горним светом озарясь, Влетела в скромну кельюИ чуть дышала, преклонясь Над детской колыбелью.О, будь мне спутницей младой До самых врат могилы!Летай с мечтаньем надо мной, Расправя легки крылы;Гоните мрачную печаль, Пленяйте ум… обманом,И милой жизни светлу даль Кажите за туманом!И тих мой будет поздний час; И смерти добрый генийШепнет, у двери постучась: «Пора в жилище теней!..»Так в зимний вечер сладкий сон Приходит в мирны сени,Венчанный маком и склонен На посох томной лени…

Мое завещание друзьям

Хочу я завтра умеретьИ в мир волшебный наслажденья,На тихий берег вод забвенья,Веселой тенью отлететь…Прости навек, очарованье,Отрада жизни и любви!Приближьтесь, о друзья мои,Благоговенье и вниманье! —Певец решился умереть. —Итак, с вечернею луною,В саду нельзя ли дерн одетьУзорной белой пеленою?На темный берег сонных вод,Где мы вели беседы наши,Нельзя ль, устроя длинный ход,Нести наполненные чаши?Зовите на последний пирСпесивой Семелеи сына,Эрота, друга наших лир,Богов и смертных властелина.Пускай веселье прибежит,Махая резвою гремушкой,И нас от сердца рассмешитЗа полной пенистою кружкой.Пускай игривою толпойСлетят родные наши музы;Им первый кубок круговой.Друзья! священны нам их узы;До ранней утренней звезды,До тихого лучей рассветаНе выйдут из руки поэтаФиалы братской череды;В последний раз мою цевницу,Мечтаний сладостных певицу,Прижму к восторженной груди.В последний раз, томимый нежно,Не вспомню вечность и друзей;В последний раз на груди снежнойУпьюсь отрадой юных дней! Когда ж восток озолотитсяВо тьме денницей молодой,И белый топол озарится,Покрытый утренней росой,Подайте грозд Анакреона,Он был учителем моим;И я сойду путем однимНа грустный берег Ахерона.Простите, милые друзья,Подайте руку, до свиданья!И дайте, дайте обещанье,Когда навек укроюсь я,Мое исполнить завещанье.Приди, певец мой дорогой,Воспевший Вакха и Темиру [24] ,Тебе дарю я лень и лиру,Да будут музы над тобой!..Ты не забудешь дружбы нашей,О Пущин, ветреный мудрец!Прими с моей глубокой чашейУвядший миртовый венец!Друзья! вам сердце оставляюИ память прошлых красных дней,Окованных счастливой леньюНа ложе маков и лилей;Мои стихи дарю забвенью,Последний вздох, о други, ей!.. На тихий праздник погребеньяЯ вас обязан пригласить;Веселость, друг уединенья,Билеты будет разносить…Стекитесь резвою толпою,Главы в венках, рука с рукою,И пусть на гробе, где певецИсчезнет в рощах Геликона,Напишет беглый ваш резец:«Здесь дремлет юноша-мудрец,Питомец нег и Аполлона».

24

А. А. Дельвиг.

Моя эпитафия

Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою,С любовью, леностью провел веселый век,Не делал доброго, однако ж был душою, Ей-богу, добрый человек.

Сраженный рыцарь

Последним сияньем за лесом горя,Вечерняя тихо потухла заря, Безмолвна долина глухая;В тумане пустынном клубится река,Ленивой грядою идут облака, Меж ими луна золотая.Чугунные латы на холме лежат,Копье раздробленно, в перчатке булат, И щит под шеломом заржавым,Вонзилися шпоры в увлаженный мох:Лежат неподвижно, и месяца рог Над ними в блистанье кровавом.Вкруг холма обходит друг сильного – конь;В очах горделивых померкнул огонь — Он бранную голову клонит.Беспечным копытом бьет камень долин —И смотрит на латы – конь верный один И дико трепещет и стонет.Во тьме заблудившись, пришелец идет,С надеждою робость он в сердце несет — Склонясь над дорожной клюкою,На холм он взобрался, и в тусклую дальОн смотрит и сходит – и звонкую сталь Толкает усталой ногою.Хладеет пришелец, кольчуги звучат.Погибшего грозно в них кости стучат, По камням шелом покатился,Скрывался в нем череп… при звуке глухомЗаржал конь ретивый, скок лётом на холм — Взглянул… и главою склонился.Уж путник далече в тьме бродит ночной,Всё мнится, что кости хрустят под ногой… Но утро денница выводит —Сраженный во брани на холме лежит,И латы недвижны, и шлем не стучит, И конь вкруг погибшего ходит.

К Дельвигу [25]

Послушай, муз невинныхЛукавый духовник:Жилец полей пустынных,Поэтов грешный ликУмножил я собою,И я главой поникПред милою мечтою;Мой дядюшка-поэтНа то мне дал советИ с музами сосватал.Сначала я шалил,Шутя стихи кроил,А там их напечатал,И вот теперь я братБестолкову пустому,Тому, сему, другому,Да я ж и виноват! Спасибо за посланье —Но что мне пользы в том?На грешника потомВедь станут в посмеяньеУказывать перстом!Изменник! с АполлономТы, видно, заодно;А мне прослыть ПрадономОтныне суждено.Везде беды застану!Увы мне, метроману,Куда сокроюсь я?Предатели-друзьяНевинное твореньеУкрадкой в город шлютИ плод уединеньяТисненью предают,—Бумагу убивают!Поэта окружаютС улыбкой остряки.«Ах, сударь! мне сказали,Вы пишете стишки;Увидеть их нельзя ли?Вы в них изображали,Конечно, ручейки,Конечно, василечек,Иль тихий ветерочек,И рощи, и цветки…» О Дельвиг! начерталиМне музы мой удел;Но ты ль мои печалиУмножить захотел?В объятиях МорфеяБеспечный дух лелея,Еще хоть год одинПозволь мне поленитьсяИ негой насладиться,—Я, право, неги сын!А там, хоть нет охоты,Но придут уж заботыСо всех ко мне сторон:И буду принужденС журналами сражаться,С газетой торговаться,С Графовым [26] восхищаться…Помилуй, Аполлон!

25

Ответ на напечатанное в «Российском музеуме» послание А. А. Дельвига «Пушкину».

26

Гр. Д. И. Хвостов.

Роза

Где наша роза,Друзья мои?Увяла роза,Дитя зари.Не говори:Так вянет младость!Не говори:Вот жизни радость!Цветку скажи:Прости, жалею!И на лилеюНам укажи.

Александру

Утихла брань племен; в пределах отдаленныхНе слышен битвы шум и голос труб военных;С небесной высоты, при звуке стройных лир,На землю мрачную нисходит светлый мир.Свершилось!.. Русский царь, достиг ты славной цели!Вотще надменные на родину летели;Вотще впреди знамен бесчисленных дружинВ могущей дерзости венчанный исполинНа гибель грозно шел, влек цепи за собою:Меч огненный блеснул за дымною Москвою!Звезда губителя потухла в вечной мгле,И пламенный венец померкнул на челе!Содрогся счастья сын, и, брошенный судьбою,Он землю русскую не взвидел под собою.Бежит… и мести гром слетел ему во след;И с трона гордый пал… и вновь восстал… и нет! Тебе, наш храбрый царь, хвала, благодаренье!Когда полки врагов покрыли отдаленье,Во броню ополчась, взложив пернатый шлем,Колена преклонив пред вышним алтарем,Ты браней меч извлек и клятву дал святуюОт ига оградить страну свою родную.Мы вняли клятве сей; и гордые сердцаВ восторге пламенном летели вслед отцаИ смертью роковой горели и дрожали;И россы пред врагом твердыней грозной стали! «К мечам!» – раздался клик, и вихрем понеслись,Знамена, восшумев, по ветру развились;Обнялся с братом брат; и милым дали рукуМладые ратники на грустную разлуку;Сразились. Воспылал свободы ярый бой,И смерть хватала их холодною рукой!..А я… вдали громов, в сени твоей надежной…Я тихо расцветал беспечный, безмятежный!Увы! мне не судил таинственный пределСражаться за тебя под градом вражьих стрел!Сыны Бородина, о кульмские герои!Я видел, как на брань летели ваши строи;Душой восторженной за братьями спешил.Почто ж на бранный дол я крови не пролил?Почто, сжимая меч младенческой рукою,Покрытый ранами, не пал я пред тобоюИ славы под крылом наутро не почил?Почто великих дел свидетелем не был? О, сколь величествен, бессмертный, ты явился,Когда на сильного с сынами устремился;И, чела приподняв из мрачности гробов,Народы, падшие под бременем оков,Тяжелой цепию с восторгом потрясалиИ с робкой радостью друг друга вопрошали:«Ужель свободны мы?.. Ужели грозный пал?..Кто смелый? Кто в громах на севере восстал?..»И ветхую главу Европа преклонила,Царя-спасителя колена окружилаОсвобожденною от рабских уз рукой,И власть мятежная исчезла пред тобой! И ныне ты к сынам, о царь наш, возвратился,И край полуночи восторгом озарился!Склони на свой народ смиренья полный взгляд —Все лица радостью, любовию блестят,Внемли – повсюду весть отрадная несется,Повсюду гордый клик веселья раздается;По стогнам шум, везде сияет торжество,И ты среди толпы, России божество!Встречать вождя побед летят твои дружины.Старик, счастливый век забыв Екатерины,Взирает на тебя с безмолвною слезой.Ты наш, о русский царь! оставь же шлем стальной,И грозный меч войны, и щит – ограду нашу;Излей пред Янусом священну мира чашуИ, брани сокрушив могущею рукой,Вселенну осени желанной тишиной!..И придут времена спокойствия златые,Покроет шлемы ржа, и стрелы каленые,В колчанах скрытые, забудут свой полет;Счастливый селянин, не зная бурных бед,По нивам повлечет плуг, миром изощренный;Суда летучие, торговлей окриленны,Кормами рассекут свободный океан,И юные сыны воинственных славянСпокойной праздности с досадой предадутся,И молча некогда вкруг старца соберутся,Преклонят жадный слух, и ветхим костылемИ стан, и ратный строй, и дальний бор с холмомНа прахе начертит он медленно пред ними,Словами истины, свободными, простыми,Им славу прошлых лет в рассказах оживитИ доброго царя в слезах благословит.

«Итак, я счастлив был, итак, я наслаждался…»

Итак, я счастлив был, итак, я наслаждался,Отрадой тихою, восторгом упивался… И где веселья быстрый день? Промчался лётом сновиденья, Увяла прелесть наслажденья,И снова вкруг меня угрюмой скуки тень!..

К живописцу

Дитя харит и вдохновенья,В порыве пламенной души,Небрежной кистью наслажденьяМне друга сердца напиши;Красу невинности прелестной,Надежды милые черты,Улыбку радости небеснойИ взоры самой красоты.Вкруг тонкого Гебеи станаВенерин пояс повяжи,Сокрытой прелестью АльбанаМою царицу окружи.Прозрачны волны покрывалаНакинь на трепетную грудь,Чтоб и под ним она дышала,Хотела тайно воздохнуть.Представь мечту любви стыдливой,И той, которою дышу,Рукой любовника счастливойВнизу я имя подпишу.

К ней

Эльвина, милый друг! приди, подай мне руку.Я вяну, прекрати тяжелый жизни сон;Скажи, увижу ли, на долгую ль разлуку Я роком осужден?Ужели никогда на друга друг не взглянет?Иль вечной темнотой покрыты дни мои?Ужели никогда нас утро не застанет В объятиях любви?Эльвина! почему в часы глубокой ночиЯ не могу тебя с восторгом обнимать,На милую стремить томленья полны очи И страстью трепетать?И в радости немой, в блаженстве наслажденьяТвой шепот сладостный и тихий стон внимать,И тихо в скромной тьме для неги пробужденья Близ милой засыпать?

1816

«Заутра с свечкой грошевою…»

Заутра с свечкой грошевоюЯвлюсь пред образом святым.Мой друг! остался я живым,Но был уж смерти под косою:Сазонов [27] был моим слугою,А Пешель [28] – лекарем моим.

Из письма к кн. П. А. Вяземскому

Блажен, кто в шуме городскомМечтает об уединеньи,Кто видит только в отдаленьиПустыню, садик, сельский дом,Холмы с безмолвными лесами,Долину с резвым ручейкомИ даже… стадо с пастухом!Блажен, кто с добрыми друзьямиСидит до ночи за столомИ над славенскими глупцамиСмеется русскими стихами;Блажен, кто шумную МосквуДля хижинки не покидает…И не во сне, а наявуСвою любовницу ласкает!..

27

Лицейский дядька; служил в Лицее два года и за это время совершил несколько убийств и грабежей. Был арестован в 1816 г.

28

Лицейский врач.