— Вчера ровно год был…

— Прекрасно, вовремя я. Для меня неожиданностью стало, то, как быстро изменился мир, после моего ухода…

— Быстро? Восемь лет прошло.

— Blyat…

— Не ругайся при ребенке, не хватало, чтобы она как ты ругалась при каждом удобном случае.

— Спешу огорчить, в ребенке есть наниты и твой порок, так что никто не запрещает мне «случайно» передать ей весь русский лексикон.

— Даже не смей! — Меня схватили и начали душить.

— Кх, ладно-ладно, если и загружать, то правила этикета.

— Вообще лучше ничего не загружать, это тебе не компьютер.

— Поонял.

Наступила тишина, где каждый думал о своем. Понял, что 8 лет, это немалый срок, чтобы просто уходить, не сказав "привет", так что, вздохнув, я спросил.

— Не знаешь где остальные? Поздороваться надо, перед уходом.

— Ты опять уйдешь?

— Да, эти восемь лет я только искал способ снять барьер, который мешал мне выйти, а тут случайно заметил "резкие" изменения, пришлось проверить.

— Думаю тебе надо к Рей сначала, она в храме…

— Х-Храм?! Давно Рей верующей стала? — Искренне удивился я подобному повороту.

— Придешь-увидишь. — Хитро сказала она.

— Ну хорошо… Я еще вернусь!

— В последний раз, когда я это услышала, ты пропал на 8 лет.

— Ну с кем не бывает — Пожал я плечами, заходя в портал.

Оказался я и правда в храме, где в центре стояла статуя… 01? Ноль-Первая! Я забыл про неё… Я ведь даже не в курсе, где она, так как я самолично разорвал контракт, когда попал в высший план.

— Да будут услышаны молитвы твои, сестра — Тихо подхожу сзади к Рей.

— Благодарю, брат… — Она застыла, а после медленно обернулась.

— Как жизнь?

— Pizdec — Услада для моих ушей, русский мат от Рей, это как резкий ввод дофамина внутривенно.

— Я благодарен за знание языка, но можешь рассказать почему моей Еве поклоняются?

— А… — Она прикоснулась ко мне рукой, а после провела волну скана, проверяя каждую частичку моей души, дойдя до домена, она хотела постучать, но передумала.

— Прости, колокольчик так и не поставил, забыл.

— Н-Ничего — Все также ошарашенно промямлила Рей. — Н-Но как ты вернулся? Я отчетливо ощутила, как ты растворился в мировом потоке.

— Что?

— В день, когда ты ушел… — Она осмотрелась — Давай лучше не здесь.

Сказала она и открыла портал, ведущий в её комнату, которая имела вид обычной комнаты девушки, а ещё в углу стоял столик с моей фоткой, откуда только взяла…

— Миленько.

— Спасибо… Так вот, в день, когда ты ушел, я ощущала твою душу по связи, но в моменте она оборвалась и вскоре начала распространяться от всего мира одновременно, буквально растворившись в нём. Как ты смог вернулся?

— Не помню такого… Для меня прошел максимум день.

— Понятно…

— Так почему моему Евангелиону поклоняются? — Спросил я, когда уселся на пол.

— Это из-за того дня, когда мы соединили Адама и Лилит, как позже оказалось, весь мир видел это, поэтому я не могла потерять такой шанс и создала религию на основе этого.

— Мошенница…

— Меня Рам научил.

— Что? Я Рама здесь оставил?

— Да.? Я думала это твой последний подарок…

— Теперь уж да… Мне он не сильно нужен, так что пускай при тебе будет. Так как он тебя обучил?

— Он сказал, что ты бы создал религию, если бы тебе представилась такая возможность, а потом начал рассказывать политические и общественные плюсы на основе этого.

Вот жук, скопировал мою память и распространял "учение", увижу — прибью.

Слушая ее дальше, я понял, что не зря оставил Рама тут, потому что из-за религии и наличия её подтверждений мы получаем для Токио-4 право неприкосновенности, учитывая, что это отделение НЕРВ переросло в академию, то идеальный вариант. Если кратко, то Токио-4 — это аналог нашей Швейцарии, только тут она являет собой хранилище знаний и истории.

— А как вы отстроили за 8 лет такой городок?

— Наниты и Евангелионы помогали, по началу…

— А что с ними сейчас? Точнее, что сейчас с Ноль-Первой?

— Один из защитников Токио-4 под предводительством Аски Лэнгли Сорью, это если по документам, а по делу — символ защиты, всё время стоящий на одном месте, Евангелионы к мелким делам не подпускают, только в крайних случаях.

— Неплохо… А где Аска?

— Ты уйдешь?

— Позже, вечером еще встретимся.

— А…Хорошо.