Я совершенно некрасиво приоткрыла рот и задрала голову.

– Добрый день, – ответила я.

Ужас какой, у Юстины не голос, а какое-то карканье.

– Чем я могу вам помочь, юная леди? – эльфийка придирчиво меня осматривала. Хмурилась, кривилась, приподнимала удивленно тонкие светлые брови. Но все равно была прекрасна. Да я готова была душу продать за подобную внешность. Хотя!.. Хватит! Мне бы вернуть прежнюю.

– Ну, – покрякивая я поднялась на ноги, чувствуя, как ноют колени. – Вал…и… Вало…

Я так разволновалась, что не могла вспомнить имя этого… проходимца.

– Валрион? – подсказала эльфийка.

– Да, он. Без рубашки который, – я чуть подбросила наряд, удобней перехватывая. – Произошло недопонимание, – мной было принято решение вывалить все быстро и честно, пока есть возможность. Вариантов-то у меня было немного. Да не было их! – С ректором. Возможно, я его обидела. Но я и не думала, что милой кисе доверят управлять академией. И сказала лишнего, усомнившись в его здоровье. Ректор выгнал меня. Я встретила Валриона, – не стала вдаваться в подробности этой встречи. – Попросила помощи. А он привел, получается, к вам, – тут состроила жалостливую улыбку и перевела дыхание.

– Как интересно. Проходи, – эльфийка распахнула дверь и посторонилась, пропуская меня.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Можете положить платье на тахту. Травяного отвара?

– Не откажусь, – согласилась я.

Это ведь хороший признак, когда приглашают за стол?

– Меня зовут леди Араделис Танойя.

– Юстина, – представилась я, чуть не откусив себе язык, когда захотела назвать свое настоящее имя. – Юстина Маргарита Элейн, первая дочь и наследница Плодородных Земель.

К собственному удивлению, я запомнила полный титул.

– Графиня. Да. Я знаю. О вас заметка на первой странице “Имперской правды”.

– Ничего себя, – ахнула я. – Вот это скорость.

– Да-да, – эльфийка рассмеялась. – Не каждый день невеста сбегает из-под венца. И даже не каждый год. Присаживайтесь.

Из небольшого навесного ящика она достала глиняную банку, две кружки и принялась колдовать. Вот другого слова я не могла подобрать, наблюдая за ее плавными движениями.

– Если хотите почитать, газета на столике у окна. Только-только пришла.

– Спасибо, – поблагодарила вновь. – Честно говоря, не особо хочу читать, – призналась я, вызывая искренний смех эльфийки.

– Охотно верю. Но иллюстрация в статье отменная. Кстати, – она принялась разливать кипяток, – сколько ему?

– Кому?

– Вашему жениху. Ему хотя бы меньше семидесяти?

– Да, – заверила. – Он молод.

– Так какой же в нем изъян, раз благородная леди решилась на подобный шаг?

– Ой. Ну. В общем, – мою речь наполнили слова точно не подходящие благородной леди. – Он был на любителя.

– Как вы тактичны. Портрет неказистого юноши там тоже присутствует. На вашем месте я бы выразилась острей. Пейте.

Я не заметила, когда прекрасная эльфийка успела подать на стол блюда с пирожными и фруктами.

– А вы? – спросила я, когда она, надела поверх белоснежной туники подобие плаща.

– Мне нужно отлучиться на пару минут. Вы ешьте, моя дорогая. Я скоро вернусь.

– Леди… Араделис? – окликнула я эльфийку, очень надеясь, что правильно заполнила и произнесла её имя, но ответа не последовало.

Юркнув за дверь, она оставила меня один на один с кружкой ароматного чая и подносом с пирожными.

– Что ж, – хмыкнула я, косясь на еду. В животе неприлично заурчало. – Не отравит же она меня, в самом деле.

Подбодрив себя этой мыслью, я взяла угощение и отправила его в рот. Желудок тут же выплюнул позвоночник (который, судя по ощущениям, он обгладывал от голода) и благодарно заурчал.

Да… пироженки были восхитительными! Как и чай! Бессовестно схомячив половину вкусняшек с подноса, я сыто откинулась на спинку стула. На глаза тут же попалась газета, про которую говорила эльфийка. «Имперская правда», кажется…

Недолго думая, я поднялась на ноги и прошла к столу, беря её в руки.

Араделис была права, рассказывая про качество снимка. Фотография была великолепная. Я бежала, гордо подхватив юбки, и светящимися надеждой глазами смотрела в сторону портала. За мной по пятам следовал дядюшка, лицо которого перекосило от ненависти. И где-то на заднем фоне виднелся мой несостоявшийся супруг, с удивлением смотрящий… да кто его, с этим косоглазием, разберёт, а куда? Но камеру неизвестного папарацци я заценила. Слюни, стекающие по подбородку жениха, были очень хорошо видны. Или дорисованы… для эффектности.