Шрифт:
— Думаю, мне стоит съездить в Род-Айленд, — предлагаю я. — Если эта женщина действительно его дочь, она знает, где найти своего отца. Если бы мы смогли осуществить такой план, это было бы бесценно.
— Мы все отправляемся в Род-Айленд, — объявляет Массимо с твердостью в голосе. — Парни, держите это в секрете. Я выберу несколько человек, которые поедут со мной. Никто не должен знать, пока не придёт время. Чем меньше лишних ушей, тем лучше.
Мы с Домиником молча киваем.
— Нам понадобится четкий план действий, когда окажемся там, — добавляет Доминик. — Особенно если это окажется она.
— Я возьму это на себя, — отвечаю я.
Её глаза впиваются в меня, и я чувствую, как внутри поднимается зверь, готовый вырваться наружу.
Глава вторая
Изабелла
Дмитрий снова здесь…
Почему?
Я не могу сдержать суровый взгляд, который я бросаю на него, когда он входит в дверь кафетерия. Вчера было достаточно плохо.
Моя работа здесь, в реабилитационном центре, одно из немногих занятий, позволяющих мне отвлечься от реальности.
Один его вид тянет меня обратно в темноту моего мира. Я ненавижу этого человека всем своим существом. Я ненавижу его так сильно, что мое сердце болит, когда я просто смотрю на него.
Я не знаю, как мне смотреть на него и не помнить, как он убил Эрика, любовь всей моей жизни.
При обычных обстоятельствах такой убийца, как он, не шагал бы ко мне беззаботно. Он сидел бы за решеткой, отбывая серьезный срок за свои преступления.
В моем аду, однако, он правая рука моего отца. Убийство привело его туда, где он сейчас. По правую руку от дьявола.
Дмитрий — ходячий кошмар, и эта улыбка на его лице постоянно издевается надо мной. Каждый раз, когда я вижу этого человека… этого монстра, я вспоминаю о своем месте в этом мире и о том, что моя жизнь мне не принадлежит. Неважно, где я нахожусь. Дома или на работе. Мой отец всегда делает что-то, чтобы расставить все по своим местам.
Обычно я могу все просчитать и знаю, что нужно быть предельно осторожной. Но эта неделя оказалась загадкой.
Что-то происходит. Теперь я в этом убеждена.
Мне двадцать два года. Если я до сих пор не знаю, что с отцом никогда не бывает скучно, то я никогда этого не узнаю.
Но если что-то происходит, я имею право знать, что именно. Ненавижу чувствовать себя параноиком. Достаточно того, что в последние дни у меня было ужасное ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Мне не нужно такое дерьмо.
Когда Дмитрий приближается ко мне, Саша, мой телохранитель, бросает взгляд из угла комнаты. Он, должно быть, тоже чувствует, что что-то происходит. Зачем еще мне нужны два охранника, чтобы сопровождать меня на встречу?
Дмитрий останавливается, отходит в сторону и коротко кивает мне, молчаливо приказывая закончить то, что я делаю, чтобы мы могли уйти.
Я делаю неглубокий вдох и пытаюсь успокоить нервы. Еще не время уходить. Мне нужно быть здесь еще три часа. Ненавижу уходить с работы раньше, чем планировалось, и вообще без причины.
Я работаю здесь помощником психолога. Моя цель — стать терапевтом и работать где-то в будущем, работая с людьми, которые пострадали от травмы и имеют ПТСР. Эта клиника идеально подошла мне для получения всего необходимого опыта, поскольку у них есть как стационарные, так и амбулаторные пациенты.
Я нахожусь под каблуком у отца, поэтому я знаю, что все мои цели — пустые мечты, но я работаю на этой работе уже девять месяцев, сразу после колледжа. Это само по себе впечатляет, и я отношусь к этому крайне серьезно. Клиника Риджвуда обычно выбирает профессионалов с большим опытом и квалификацией после колледжа. Мое принятие было основано на моих впечатляющих академических результатах в Университете Брауна и трех летних каникулах, которые я провела здесь на добровольной стажировке. Они так любили меня, что приняли мое заявление в одно мгновение. Я ценю такие вещи.
В то же время я ценю возможность работать. Это было то, о чем мне пришлось умолять отца. Хотя он и предоставил мне небольшую свободу, она шла с условием, что, как и в колледже, со мной все время должен был быть телохранитель, и если мне нужно было быть где-то, где он хотел, чтобы я была, я должна была делать то, что мне говорили.
Итак, я знаю, что нет смысла спорить с кем-либо из охранников моего отца. Кроме того, если Дмитрий здесь, это все равно, что сказать мне, что пора идти. Мне придется уйти сейчас, хочу я этого или нет. Я бы не хотела, чтобы у меня отняли ту толику свободы, которая у меня есть.