- Как тебя?.. - негромко обращаюсь к девице, - Забыла твое имя.
Обернувшись, она лениво осматривает мои голые ноги и словно для сравнения поднимает свою правую и вертит ступней.
- Карина.
- В моей комнате пыль.
- Тебе сказать, где взять тряпку?
- Нет, мне нужно, чтобы ты пошла и вытерла пыль в моей комнате, - играя простодушие, проговариваю я.
Не нравится ей. Перекинув волосы на одно плечо, она высокомерно заламывает бровь.
- А ты кто такая, чтобы я для тебя это делала?
- Жена Адама. Законная.
- А я девушка Адама. Любимая...
- И горничная, - напоминаю с улыбкой.
Я стала разменной монетой. Гарантом мирного сосуществования двух семей. Отец отдал меня Литовскому, своему врагу и убийце моего брата, а тот поселил в одном доме со своей любовницей. Так и живем - он мною брезгует, а я его люто ненавижу.
От автора: ненормативная лексика, крайне откровенно, сложно.
Глава 1
Ярослава
С детства боюсь темноты. С тех самых пор, когда отец неделю прятал меня, брата и маму в каком-то подвале. Мы сидели без света, при свечах, которые постоянно задували сквозняки. Мама тогда жутко заболела, а меня стали мучить кошмары. После этого я спала только при свете ночника.
В комнате, куда меня определили три дня назад, ночника нет, окон тоже. Три ночи подряд я сплю с включенным экраном телефона, который никогда не снимаю с зарядки.
Услышав звук входящего сообщения, поворачиваюсь набок и открываю нашу с мамой переписку.
«Ну как? Он приехал?»
«Нет, мам, не приехал ещё»
«Сволочь»– отвечает кратко.
Я согласна, но поводов расстраиваться не вижу - пусть он не приезжает никогда. Пусть я стала бы вдовой, не успев даже познакомиться с мужем. Это мое самое горячее и самое заветное желание!
«Как там отец? Спрашивал про меня?»
«Спрашивал»– отвечает мама.
Врёт, наверное. Он даже не попрощался со мной толком. Махнув рукой, велел не забывать, кто я.
А я и не собиралась. Я Турчатова, и Литовской никогда не стану. У меня даже язык не повернется назваться фамилией того, кто убил моего брата и лишил нашу семью части бизнеса.
Перевернувшись на спину, складываю руки на животе, закрываю глаза и пытаюсь уснуть. Тревожно на душе. В затылке скапливается холод и расходится ознобом по плечам и груди. В горле свербит.
Нет, права мама. Скорее бы он приехал, потому что нет ничего страшнее неизвестности. Пускай скажет, оставит он меня здесь или вернет родителям, а наш брак будет ничего не значащей формальностью. Если нет, о чём предупреждал отец, то пусть объяснит, что меня ждет в этом доме.
Вдруг слышу приглушенные шаги, а в следующее мгновение дверь буз стука открывают.
– Адам Викторович приехал. Спустись вниз.
– раздается голос Ивана, который является здесь кем-то вроде управляющего.
Сердце больно врезается в ребра. Ноги и руки тут же леденеют. Поднявшись на локтях, я смотрю на невысокий мужской силуэт в дверном проеме. От ужаса язык к небу примерзает.
– Чего застыла?! Встала!... Пошла!
– Дверь закройте, мне одеться нужно.
Фыркнув, он выходит, но перед этим успевает крикнуть:
– Пошевелись! Я тебя жду!
На самом деле в этом доме я раздевалась лишь пару раз, когда очень-очень быстро принимала душ, а лечь спать раздетой в комнате, на двери которой даже нет защелки я, конечно, не рискнула.
Соскочив с кровати, поправляю на себе джинсы и футболку, быстро собираю волосы в хвост на макушке и надеваю шлепанцы. Тело сотрясает дрожь.
– Нормально одеться не могла?
– Обойдется, - буркаю под нос, но мужчина каким-то чудом слышит.
– Держи язык за зубами, девка, - недобро усмехаюсь, проговаривает он вкрадчиво.
– Тебе здесь не рады.
Мысленно желая гореть ему в аду, тем не менее, принимаю совет к сведению. Нельзя забывать, кто такие Лютые - убийцы и насильники. Мама просила быть сильной, но осторожной.
Идём с Иваном по коридору второго этажа, спускаемся по широкой лестнице по ступенями из толстого стекла и направляемся в сторону гостиной. Всё это время я не дышу и держусь взглядом за его не по-мужски узкий затылок.
– Не дразни его, - говорит напоследок и выдвигает меня вперед.
Я слепну от яркого света и обращенного на меня внимания трех мужчин.
Литовского узнаю сразу - по позе и ауре лидера. Широко расставив ноги, он сидит на диване и курит. Рука расслабленно лежит на спинке, голова откинута назад, взгляд с налетом брезгливости.
С ним ещё двое. Один разливает спиртное по бокалам, второй, цокая языком и играя бровями, похабно скалится. На столе среди бутылок с виски, закуски, сигареты, кобура с пистолетом и рация.
Всё до боли знакомо, но это не отцовский дом, где мне ничего не угрожало.
Сцепив зубы, затягиваюсь воздухом. Пахнет табаком и опасностью. Волосы встают дыбом.
– Как зовут?
– негромко спрашивает тот, кого я признала за Лютого.
– Ярослава.
– На отца похожа, - комментирует один из них.