Встав с коленей, я набросилась на одного из воинов и пыталась свернуть ему голову. И там, в сердце ожесточенной битвы, зори повстречались с полумраком, создавая симфонию света и тьмы, которая помогала отличить истинных героев от злодеев бездны. Секунды растягивались, словно вечность, каждое мгновение передавало подлинное напряжение, а мы продолжали свой суровый танец, в безутешной битве душ, устремляясь каждый к своей цели. Я к освобождению сердца своего мира, а мой противник к затягиванию битвы и овладению моим телом и разумом, а также магией "кристалла огара", которую я не активизировала долгое время, боясь лишиться её навсегда.

Когда моя душа брала верх над мраком и злыми магами, первый луч рассвета осветил мое тело, но было уже поздно. Я чувствовала как Селена вытаскивает невидимыми путами фибры души, осушая мое тело, постепенно превращая его в скелет обтянутый розовой кожей.

Тем временем на космолете "Тунсдра-V".

— Извольте объясниться, мистер Шэр, — бурея от досады, с надзирательной нотой в голосе, спросил капитан космического корабля, Людвиг.

— Но, простите капитан. Она так быстро убежала, что мы не успели среагировать. Более того, она оказала сопротивление, ударив прямо по «мужскому счастью».

— А по моим данным, из слежения за вашими личностями, я знаю обратное. Вы не поймали ее сразу же, вы долгое время бежали за ней и только у подъезда пытались схватить её..

— Не пытались, а схватили.

— Критины! — гневно прорычал капитан космолета, его голос звучал злобно, словно сотни громов одновременно резали ночное небо. — Эта жестокая ложь в мою сторону не останется безнаказанной! Одни не смогли закопать ее. Она каким-то образом воскресла, да ещё и перемещается по планете Земля. Другие ослы не смогли поймать. Она же хрупкая мелкая девка, что сложного?

— Простите. Про других сказать не могу, а вот за нас твердо отвечаю, они же не железные как у терминатора.

— Побойся бога, Вакутангин. Вы должны привести ее мне. Вдруг она расскажет всем эту тайну, ты представляешь, что будет с президентом?

— Так она же его до…

— А Земля его матушка, — возражал Людвиг Герстральфович и подойдя близко к Шэру, он поднял руку согнув ее в локте, показывая указательным и большим пальцами миллиметр, продолжал. — Представь хоть на минуточку, что сделают с ним мирные граждане. Нельзя допустить бунт, понимаете?

Шэр — широкоплечий, высокий мужчина пятидесяти лет. Понимая каждой жилой взбудораженного тела, как необратим бунт, он опустил вниз голову, словно провинившийся ребенок и пробубнил себе под нос: — Есть, капитан. Дева будет поймана.

— Есть дома будешь, а мне сюда девушку веди. Понятно? — его слова словно огонь пронзили пространство между ними. Но не прошло и нескольких мгновений, как другой участник перебил его оскорбительным проклятием, яростно возражая.

— А вы сами бы попробовали ее изловить. Да за ней практически вся Москвия стоит. Она красивая барышня и я не удивлюсь если она всех, — не выдержал один из собеседников и вырвался из плена молчания, вскипая от злости, но не договаривая что хотел, он остановился на предпоследнем слове.

Огонь конфликта разгорелся спорами и противоречиями, а слова стали мечами, искрящимися в ярости. Воздух пропитался ненавистью и жгучим раздором. Собеседники рьяно спорили о том, кто из них лучше и кому, по их мнению, в следующий раз нужно доверять выполнение столь важного контракта.

— Боишься, руки замарать, козёл? — свирепость так и лилась из уст Шэра, отчего его глаза побагровели, а зрачки расширяются до невозможности.

— Я? Никак нет! — на удивление спокойно ответил Лерион.

Мужчина тридцати лет, изрядно отдохнувший на Гоа со своей молодой пассией. Только об этом не нужно знать Людвигу, иначе голову Лериона снесут к чертовой бабушке и положат на порог родителей мужчины, о которых знал лишь Людвиг. Для остальных семья Лериона была темным лесом, в который они старались не влезать.

Капитан, не способный выдержать это безумие, раздавил свой карандаш с такой силой, что он сломался на две части в его трясущихся руках.

Уверенный крик прорвался сквозь вспышки ярости и гнева, — Отставить, истерички в официальных костюмах!

И меняя крик на спокойный голос, капитан продолжал, накручивая остатки карандаша у подбородка: — Я кажется, знаю кто ей помог. Они об этом пожалеют.

Капитан космолета, судя по его выражению лица, полностью овладел внутренним огнем мести. Его глаза сияли яростью, его рука обжигала остатки сломанного карандаша.

И тогда все поняли. Капитан космолета, поклявшийся защитить честь президента, не оставил ни единого сомнения в своих намерениях. Это был не просто капитан, это был вождь — мужчина, готовый взять на себя любую цену за свою честь и достоинство.