– Вернемся к тебе, – сказал Женя. – Я, кстати, обещал выходные в Венеции. Хотел сказать, что помню об этом. – И неожиданно для Анны спросил: – Когда швы снимают?

– Обычно через десять дней.

Анна ощутила волнение, напоминавшее оцепенение, – волнение от осознания того, что через некоторое время ты будешь вынуждена сказать что-то, что может ранить собеседника.

– Женя, ты слишком мало знаешь обо мне.

Он задорно рассмеялся:

– Не думаю, что ты сможешь меня удивить!

– Я боюсь тебя не удивить, а разочаровать. – Женя смотрел на нее, ожидая продолжения. – Я не смогу поехать с тобой в Венецию.

– Почему?

Анна молчала. Ей требовалось время, чтобы подобрать слова.

– Потому что я знаю: ты ожидаешь от меня развития наших отношений. – Она снова замолчала: понадобилось все ее мужество, чтобы остаться честной. И тихо добавила: – А я не могу.

– Почему?

– Потому что я не могу сказать тебе «да». Я могу использовать тысячи слов, чтобы прикрыть ими свое «нет». Чтобы продолжать держать тебя в ожидании. Но это нечестно. Я не хочу поступать так. Лучше быть для тебя честным другом, чем ложной, а на самом деле лживой надеждой.

– Почему?

– Ты хочешь знать правду? – Он уверенно кивнул. – Ты понимаешь, что она может тебе не понравиться? – Он снова кивнул. Анна собралась с духом. – Я не хочу лечить тебя избитыми фразами типа «Ты самый лучший, но…». Это кажется мне глупым. Отвечу тебе честно: я не могу.

Анна замолчала на несколько секунд и открыто посмотрела ему в глаза – она чувствовала, как с каждым словом ей становится легче. Мужество нужно, чтобы начать, но честность придает сил – в отличие от лжи, которая отнимает энергии больше, чем полученный с ее помощью результат.

– На самом деле исключительно по одной причине: мне нужно разобраться в себе. И пока я не разобралась, обещать или начинать будет неправдой, а «неправда» – слово, которое люди придумали, чтобы замаскировать ложь. Я не могу, потому что у меня есть чувства к другому мужчине. И пока я в них не разберусь, нет смысла начинать.

Женя молчал. Анна не видела на его лице удивления или разочарования – скорее озадаченность. Он перевел взгляд на лес и несколько минут как будто внимательно его разглядывал. Затем резко встал и вышел из-за стола. Анна посмотрела ему вслед. Она не стала останавливать, уважая его решение уйти: возможно, чтобы принять, а может, чтобы уехать.

В душе Анны словно хлынул ливень, оттого что ей пришлось сказать ему это. Мужчине, в котором слишком много хорошего, чтобы разочаровывать его: он этого не заслужил. Он заслуживал другого. Она переживала за него, она переживала за себя, она переживала за них. Но лгать не могла. Ложь в начале отношений рождает недоверие навсегда. Она знала, что цинизм эффективен на коротких дистанциях и разрушителен на длинных. Анна посмотрела на зеленый лес, на солнечные лучи, проникавшие сквозь хвою. Она вглядывалась в жизнь, и, несмотря на то что Женя ушел, с каждым вдохом ей становилось легче. Она чувствовала освобождение.

– Принесите нам бутылку шампанского! – услышала она его голос.

Анна повернула голову. Он вернулся за столик и сел на диван рядом с ней. Она смотрела на него, пытаясь понять его настроение. Женя был спокоен, но молчал. Анна не выдержала.

– Ты злишься на меня? – тихим голосом задала она любимый вопрос Матвея. – Вернее, не так: ты разочарован? – задала она уже свой вопрос.

Женя посмотрел на нее удивленно.

– Из-за чего, Богинская? Ты мне ничего не обещала. – Он взял ее за руку и продолжил: – Наоборот, я восхищаюсь тобой. Я могу злиться только на себя за то, что так надолго оставил тебя одну, – он обнял ее. – Перестань! Я привез тебе подарок из Сингапура! – с широкой улыбкой заявил он.

Женя протянул ей фирменный бумажный пакет. Чтобы понять, что это, даже не нужно читать: пакет слишком известного цвета, цвета «Тиффани». Видимо, он ходил за ним в машину.

– Женя, я не могу это принять!

– Почему? – искренне удивился он.

– Это слишком дорого, – смущаясь, ответила она.

– Я могу себе позволить.

Анна смотрела ему в глаза и отрицательно качала головой. Официант принес два бокала и подставку с ведерком, в котором стояла бутылка. Женя движением руки показал, чтобы тот налил. Он бросил на Анну взгляд, в котором смешались непонимание, удивление, обескураженность, и все это было приправлено восхищением.

– Богинская, ты мне очень помогла! – подавая бокал, сказал он. Теперь пришел ее черед выразить непонимание.

– Ты поддержала меня, – пояснил Женя. – Ты вдохновила меня. Ты помогла мне поверить в себя. А за совет про китайцев я еще остаюсь тебе должен. – Он притянул ее к себе и тихо сказал: – Но самое главное – ты показала своим примером, что в этом мире еще остались женщины с правильными ценностями. – Анна чувствовала, что он вдыхает ее аромат. – Ань, ну открывай уже! – взмолился Женя. – Я три дня не мог выбрать! Мне же интересно, угадал я или нет.