Всего четыре дня, а ей казалось, что прошел целый год, за который она успела поверить, что больше никогда его не увидит. Она отключила мысли о нем, убедив себя в том, что его больше нет. За эти четыре дня она успела простить его, принять и, как ей казалось, отпустить. Тогда она еще не знала о грехе прощения. Тогда она еще ошибочно полагала, что этого достаточно. Ее обманула собственная уверенность.

Анна не прислушивалась к негромкой речи за стеной – она пыталась справиться с волнением, которое накатилось на нее вместе с воспоминаниями.

«Еще это платье!» Именно это маленькое черное платье было на ней, когда Матвей в соседнем кабинете вкалывал ей в губы гиалуроновую кислоту. Анна пыталась взять себя в руки: эмоции нахлынули неожиданно, она не могла спрогнозировать их, когда соглашалась приехать. Тогда она ошибочно полагала, что ей все равно. Эмоции предательски кричали: «Может, он что-то понял?!» В ее душе, словно на приборной панели, включались кнопки, приведенные в действие воспоминаниями и запахом ванили. Она отключала одни, но тут же загорались другие. Анна продолжала отключать. Звук открывающейся двери и воцарившаяся тишина указали на то, что второй врач вышел в коридор. Спустя секунду Матвей Анатольевич материализовался в большом кабинете. Сел за стол и пристально посмотрел Анне в глаза своим особенным, долгим взглядом, проникающим глубоко в душу. Она увидела маску хирурга. «Второй раз он в маске». Это помогло взять приборную панель эмоций под контроль.

– Извините за опоздание, – нарушила молчание она. – У меня машина не открывалась, а потом пробка, – пробормотала дежурное извинение. Свою мысль «Это все-таки был знак» она оставила при себе.

– Ты такая красивая, – грудным голосом начал доктор.

– Отвыкли, Матвей Анатольевич, – холодно улыбнулась Анна.

Он продолжал неотрывно смотреть на нее.

– Вы хотели увидеть шов?

Кивнул. Анна расстегнула молнию, которая находилась слева, в боковом шве платья, и достигала груди, что упрощало осмотр. Матвей мельком взглянул на шрам и легонько провел по нему пальцем.

– Все в порядке, – вынес вердикт доктор.

– Что и требовалось доказать, – констатировала Анна и застегнула молнию. – Ну что, я пошла, – это был не вопрос, а скорее призыв к действию. Она встала со стула и надела плащ.

– Не уходи, побудь еще немного, – попросил он. Поразившись прямой просьбе Матвея, Анна вновь присела.

– Давай я еще что-нибудь для тебя сделаю, – он словно искал варианты вслух. – Можем уколоть ботокс в уголки глаз – совершенно бесплатно. Или давай добавим в губы гиалуроновой кислоты?

Анна поразилась еще больше:

– Матвей Анатольевич, ваше желание вколоть мне что-нибудь или отрезать начинает меня пугать.

– Ну, давай, – уговаривал он.

Встал со стула, быстро открыл шкафчик и достал ампулу ботулотоксина. Анна шокированно наблюдала за его действиями.

– Бесплатно! – еще раз уточнил он.

– Сегодня вечер пятницы, и у меня есть планы, поэтому нет, – отрицательно покачала головой она.

Матвей разочарованно поставил ампулу на место. Вернулся на свой стул. В комнате повисла тишина. Безвыходная. Тупиковая. Молчание становилось тягостным.

– Матвей Анатольевич, вы попросили меня приехать. Шов вы осмотрели, колоть ботокс я отказалась. Прием окончен?

Он взглянул на нее и попросил:

– Поговори со мной.

– Мне нечего тебе сказать, – вздохнув, тихо ответила она.

– Я хотел сказать нечто важное, – он опять замолчал.

Ее сердце забилось чаще. «Неужели скажет правду?» Анна не сводила с доктора внимательного взгляда. Вместо монолога Матвей начал перекладывать вещи на столе. Наконец нашел шариковую ручку и взял ее в руки.

– Я слушаю тебя, – сказала Анна.

– Понимаешь, я думал, что ты мне не нужна. Но когда тебя не стало… – он громко вздохнул. Казалось, каждое слово дается ему с трудом.

Она наблюдала за движением шариковой ручки.

– И-и-и? – использовала она один из частых приемов Матвея.

– Я понял, что потерял нечто важное. И теперь я ищу в толпе маленьких брюнеток и замираю при виде бежевых джипов, – он быстро посмотрел ей в глаза и уставился в газету.

– И что ты решил с этим делать? – поинтересовалась Анна.

– Дай мне еще время, – не глядя на нее, ответил Матвей.

Анна продолжала сверлить его глазами. Он рисовал линии.

– У тебя его было предостаточно.

Доктор молчал. Только водил ручкой по листу. Анна пыталась поймать его взгляд, но не могла: Матвей уставился в газету.

– Дай нам время, – повторил он, опять быстро взглянул в глаза и вернулся к линиям.

– Сколько?

– Сколько понадобится.

Она ахнула.

– Зачем я сюда пришла?! Не нужно было приезжать, – раздраженно сказала себе Анна. – Ничего не изменилось.