– А у нас он есть?

– Я считаю, что да. А ты как думаешь?

Матвей неуверенно повел плечами.

– Понимаешь, Аня, очень легко любить такую, как ты.

– В смысле?

– Успешную, красивую, умную, с правильными принципами – и всегда позитивную. И я все время задаю себе вопрос: если бы ты жила в общежитии где-нибудь на окраине, я бы любил тебя?

– Это совершенно бессмысленный вопрос.

Ей действительно это казалось по-детски глупым.

– А ты бы любила меня? – не унимался он.

– Матвей, я могу рассказать тебе сказочку про то, что любила бы. Но! Мы встретились в настоящем, такие, какие мы есть сегодня. И если бы жизнь хотела иначе, то познакомила бы нас, когда ты жил в общежитии, а я только приехала в Киев.

– Я смотрю на тебя и думаю, что ты очень похожа на ту женщину, которая выбросила его вещи. Не пытаюсь ли я получить от тебя то, что не смог получить от нее? Не возмещение ли это?

– Матвей, я – не она, мы разные. То, что мы внешне похожи, – это нормально.

– Почему нормально?

Анна рассмеялась.

– Я была третьей женой Арниса. Мы все выглядим как сестры, включая четвертую. Мужчины склонны выбирать женщин одного типа.

– Когда я вижу таких, как ты, мне становится страшно. Но в то же время тянет, как магнитом, – признался он.

– У меня то же. Когда вижу такого, как ты, меня тоже тянет, – грустно вздохнула она и добавила шепотом: – Не бойся, я тебя не обижу, доверься мне.

– Тебя что, совсем не страшит боль?

Анна отрицательно покачала головой.

– Жизнь – это не когда мы закрываемся от мира, однажды получив травму. Жизнь – это когда ты остаешься открытым, несмотря на всю пережитую боль. Нельзя понять, что для тебя хорошо, пока не попробовал. Есть только один способ: начать.

– С чего? – задумчиво спросил Матвей.

– С правды, – ответила она.

Анна вспомнила, сколько мужества понадобилось ей, чтобы сказать правду Жене, но результат того стоил. Преодолев себя, ты освобождаешься от лжи и двойственности. Преодолев себя, ты получаешь бесценное спокойствие.

– В этом разговоре нет смысла. В конце концов, ты сама пригласила меня на свидание, – отрезал Матвей. – Пошли спать.

Анна с сожалением вздохнула. Ему так и не хватило мужества начать.

– Могу я задать тебе вопрос? – спросила она. Матвей кивнул. – Ты сказал, что, когда вернешься из Одессы, все изменится. Что изменилось, Матвей?

Он закурил еще одну сигарету. Курил и смотрел вдаль. Затем ответил коротко:

– Ничего.

Анна вздохнула: Виталик оказался прав.

– Две недели заканчиваются в субботу, – напомнила она.

– У меня есть время, пока швы не сняты, – гася окурок в пепельнице, задумчиво пробормотал он и спросил: – Что Люся хочет мне предложить?

– Она возвращается во вторник. Я организую тебе обед с ней – она сама обо всем расскажет.

– Нужно встретиться с Люсей как можно быстрее. Пойдем спать, – повторил Матвей, подавая ей руку.

Открывая дверь ванной, она слышала голос Матвея – он разговаривал с кем-то по телефону. Напряжение не покинуло квартиру и наутро. Он был молчаливым, озадаченным и удрученным. Анна быстро прошмыгнула в спальню мимо него.

– Аня! – окликнул ее Матвей. Она выглянула из-за двери. – Мама, я перезвоню, – быстро сказал он в трубку. – Подойди, хочу посмотреть, как повязка.

Она медленно подходила к нему. Опять накрывало непонятное стеснение. Анна присела рядом. Матвей проверил пластырь. Она хотела встать, но он удержал ее за запястье и посмотрел в глаза.

– Аня, – несколько обреченно сказал он. – Не нужны мне все дары мира. Что мне сделать, чтобы Богинская меня полюбила?

– Матвей, почему ты решил, что я тебя не люблю?

– Твоя любовь какая-то странная – не такая, как у всех, – многозначительно ответил он.

– Не понимаю, в чем странность?

– Ты не звонишь мне, например.

– Матвей, я не звоню не потому, что не хочу. Я звонила вначале, но ты все время не брал трубку. Поэтому не звоню – не хочу мешать. Не хочу контролировать тебя, не хочу надоедать, не хочу отвлекать от работы. Я думаю, если у тебя есть время и желание, ты позвонишь сам.

– Но женщины не ведут себя так! – возмущенно заявил он. Анна улыбнулась. – Ты очень сложная, Аня.