Анна умиленно наблюдала за этой картиной.

– Он тебе действительно нравится?

Матвей поцеловал Буржуя в лоб.

– Я вообще-то не очень люблю котов, но этот мне нравится.

Анна довольно улыбнулась.

– Раздевайся! – приказным тоном сказал Матвей. Анна посмотрела непонимающе. – Буду думать, как завтра операцию делать.

Анна направилась в гардеробную и появилась через минуту в кружевной ночнушке. Матвей сидел на диване в обнимку с Буржуем. Она подошла к нему, смущаясь.

– Какие все-таки красивые ноги.

– Не смущай меня, – улыбнувшись, сказала она, села напротив и оголила грудь.

– Такая девственная грудь, – профессиональным тоном сказал Матвей, рассматривая ее. – Она останется такой же высокой еще долгие годы. Ты не представляешь даже, какая это проблема для большинства женщин. – Анна внимательно слушала. – У меня вот есть знакомая, с которой встречаюсь раз в полгода. Так с каждым разом у нее грудь все ниже и ниже. Больше не буду с ней встречаться.

Анна поразилась такой откровенности. Он рассказывал об этом так спокойно, словно встречается с той знакомой, чтобы выпить чаю.

– Так, посмотрим, – он растягивал гласную в слове «та-а-ак». – Есть вариант зайти через сосок.

Анна отрицательно покачала головой:

– Я против этого. Лучше уж шрам на груди. Матвей пристально смотрел.

– Я не хочу портить ее шрамом! – безапелляционно заявил он. – А то потом придет ко мне какой-нибудь депутат и скажет: «Ты что, придурок, моей женщине грудь испортил?» И лишит меня лицензии.

Анна улыбнулась.

– Ты не хочешь, чтобы я заходил через сосок, – задумчиво сказал он. – Я не хочу шрама. Давай так: ни мне, ни тебе. Я сделаю надрез здесь, – он указал пальцем на область подмышки. – И зайду отсюда. Шрама не будет, и это не так опасно, как через сосок.

Анна кивнула.

– Значит, договорились? – Он поднял руку вверх, чтобы она «дала пять». Анна хлопнула своей ладошкой о его. – Волнуешься перед операцией?

– Я доверяю тебе. Но боюсь, потому что не понимаю, как это будет, насколько это больно и как я буду чувствовать себя после. Мне страшно.

– Не волнуйся. Мы сделаем это, – он рассматривал ее, слегка склонив голову. – А у меня есть чувства к тебе, – неожиданно сказал Матвей. – Меня тянет. Тянет как магнитом.

– Меня тоже тянет, – призналась она.

– Любовь?

Анна смущенно кивнула.

– Думаю, что да, – призналась она. – А у тебя?

– У меня тоже, но пока боюсь говорить об этом вслух. Не понимаю, почему ты не боишься?

Анна вздохнула.

– Потому что, Матвей, в моей жизни произошли события, после которых я поняла, что «завтра» может и не быть. Поэтому решила не скрывать то, что чувствую и думаю.

Он кивнул, подтверждая, что понимает.

– А я пока еще «морожусь», – поставил он себе диагноз.

Анна проследила за его взглядом. Он пристально смотрел на полку. Там стояла фотография в рамке, запечатлевшая двух детей: грудного мальчика и девочку постарше. Когда Стаса не стало, Анне было трудно начать жить снова. В один из вечеров она нашла фотографию этих детей в интернете и поместила в рамку – как символ того, что еще есть куда идти.

– Ты уже думала о том, что хочешь от меня детей?

Анна слегка смутилась: форма его вопроса удивила. Он не спрашивал, хочет ли она. Он был уверен: должна хотеть.

– Думала раза четыре, – ответила она прямо.

– То есть если один раз, то не считается. Два – мало ли, может, показалось. Три раза – возможно. А четыре – это уже серьезно!

Анна смущенно кивнула, продолжая смотреть на фотографию.

– Ты знаешь, я бы не расстроился, если бы ты забеременела, – сказал Матвей. Анна не видела его лица. Она оторвала взгляд от фотографии и посмотрела на него. – Ты, кстати, кого хочешь сначала?

– Я бы хотела девочку, – тихо ответила она.

– Я бы тоже хотел девочку – похожую на тебя, – так же тихо сказал он. – Имена ты уже придумала?

– Девочку пусть папа называет. А мальчика я бы назвала Андреем. А ты как девочку назвал бы?

– Анна. Ты моя маленькая инопланетянка, – прошептал он. – Я вернусь из Одессы – и все изменится. Потерпи еще чуть-чуть. Все будет по-другому.

Запах ванили. Комната наполнена светом – мягким, золотым. В отражении зеркал блики свечей рождают магию. Он медленно целует ее лицо – глаза, губы, нос. Шея. Так же медленно, мягко. Сантиметр за сантиметром, постепенно опускаясь к груди. Он целует ее грудь, изучая каждый сантиметр ее тела. Покрывая тело поцелуями, как карту, в которой нет ни одного неизученного места. Живот. Так же долго. Удовольствие. Новое чувство долгого поцелуя.