– Хорошо, – послушно киваю в ответ. – Только меня соседка в квартиру уже не пустит, наверное, – размышляю вслух, зачем-то продолжая придерживаться легенды, которую придумала для Романа.

– Квартира? – хмыкает мужчина, криво усмехнувшись. – Нет, Марьяна, ты останешься здесь, – бросает командным тоном, поднимается, измеряет шагами помещение.

Возможно, он прав, и эту ночь мне стоит провести здесь.

– Я доставила вам столько хлопот, простите меня, – прикусываю губу и исподлобья гляжу на своего спасителя.

– Хорош выкать, мне не сто лет, – раздувает ноздри недовольно и седлает стоящий рядом с кроватью стул. – И не извиняйся, иначе устанешь это делать каждый день.

– В смысле, каждый день? – не совсем понимаю, что майор имеет в виду.

– В коромысле, – полицейский явно не собирается со мной церемониться. – Ты остаёшься здесь до тех пор, пока мы не поймаем людей, которые пытались посадить тебя в фургон.

– П-подождите, – приподнимаюсь на локтях, чтобы сесть и почувствовать хоть какую-то опору.

Мне не по себе от такого категоричного заявления, я себя будто заложницей чувствую.

– Что вы хотите сказать? Почему останусь, то есть, – мысли путаются, я не могу собраться и задать вопрос нормально. – Как это, я здесь останусь?

– Вот так, – мужчина, расставив широко ноги, упирается в них локтями и складывает руки в замок. – Легко и просто. Ты пока будешь жить здесь, в моём доме. Это нужно для твоей же безопасности.

– Но я так не могу, у меня учёба…

– Будешь заниматься дистанционно, – на всё-то у майора есть ответ.

– Вы чужой, я не могу жить в одном доме с чужим человеком! – эмоционально взмахиваю руками.

И откуда только силы берутся?

– Ну, если так хочешь, мы можем стать ближе, – мужчина ухмыляется и посылает мне обезоруживающую улыбку.

Он серьёзно?

Сергей

– Надеюсь, это шутка? – шепчет побелевшими от страха губами.

– Разумеется, – выплёвываю, поднимаясь и с грохотом отодвигая стул в сторону. – А сейчас отдыхай, поговорим утром, – покидаю комнату, оставив дверь слегка приоткрытой, чтобы в случае чего вовремя прийти на помощь девчонке.

Почему-то когда мне пришла в голову идея взять банду «на живца», угрызений совести не было. И дело не только в обострённом чувстве справедливости – у меня с этими тварями личные счёты.

Но теперь, глядя на испуганную, потерянную девушку я думаю только об одном: а если бы не успел?

Как тогда, полгода назад, с Алисой…

Замираю возле приоткрытой двери и жду, когда Марьяна заснёт. Девушка медленно моргает, а потом и вовсе погружается в сон.

Спускаюсь вниз, на кухню, наливаю себе стакан воды. Можно бы выпить что-то покрепче, расслабиться, но мне утром нужна трезвая голова.

Чувство разочарования не даёт покоя, ведь мы должны были взять всю банду, а поймали только одного ублюдка.

И самое главное: не успели задержать того урода, который занимается поставкой девчонок. Интеллигентишка проклятый! Втирается в доверие. А потом…

Засыпаю на диване в гостиной. Я живу один, поэтому любая комната в моём распоряжении, имею право спать там, где приспичит.

Этот дом я вместе с отцом построил, своими руками, а теперь…

Родителей не стало, сестра обосновалась в городе, в оставшейся от отца и матери квартире, а я перебрался за город.

Тут тихо, спокойно, правда, по-спартански неуютно, потому что заниматься уютом у меня тупо нет времени.

Как говорит Катюха – моя бывшая одноклассница, женщины в моём доме не хватает, чтобы у дома сердце появилось. И ребёнка – чтобы была душа.

Но, увы, ни того, ни другого к своим тридцати четырём годам я не нажил.

***

Утром меня будит странный шорох в прихожей.

Да неужели! Сбежать надумала?

Резко поднимаюсь с кровати и иду проверять, как далеко усвистала моя гостья.

– Далеко собралась? – спрашиваю, прислонившись к дверному косяку.

Марьяна, покачиваясь, пытается всунуть ноги в кроссовки. Бледная, как смерть, и такая же отчаянная.

– Домой, – роняет холодно. – Оставаться здесь не намерена, уж простите.

– Ты отдаёшь себе отчёт в том, что подвергаешь себя опасности? – стараюсь говорить спокойным ровным тоном, чтобы не выдать свою заинтересованность.

– Как именно? Вы же поймаете преступников, да и зачем им именно я? – недоверчиво хмыкает.