– Он полез в лаз сам, хотя это было опасно, – рассуждал наставник. – Какая же у него была серьезнейшая мотивация! Нет, друзья мои, Макара загнали не вы, а его заказчик, он вынудил его действовать, потому что это было кольцо наивысшей важности.

– Конечно, – покивала Норма, – это же кольцо императрицы, нас за него даже наградили…

Ксавелий хотел было что-то сказать, но лишь сверкнул турмалиновыми глазами и перевел тему:

– Что же со следующим расследованием?

Рассказ об ущелье Меча вверг его в глубокую задумчивость.

– Говорите, та капурна, Настасья Фетисовна, уже сталкивалась с подобным? Не побоюсь сказать банальность, но то, что случилось дважды, может случиться и в третий раз. Вам следует узнать об этом больше.

Норма сделала мысленную зарубку на будущее и перешла к истории об ундине и систематийном душегубе. Та привела наставника в неописуемый восторг.

– Невероятное везение расследовать подобное! А это решение провести эксгумацию… Решительно, дерзко, своевременно. Рад, что могу гордиться не только вами, Норма, но и нашими балбесами. Что-то они все же усвоили.

А вот история с контрабандой и министром заставила Ксавелия нахмуриться.

– Самое любопытное – почему граф Бернотас так мягко обошелся с Аяксом? Он ведь вполне мог отправить его на каторгу. Но это между нами, Норма. Не нам с вами обсуждать решения такого уважаемого человека.

Рассказывать о спасении Катерины Норма не стала – разглашать информацию им запретили, а уважаемых людей в этом расследовании было задействовано еще больше. Пора было возвращаться в лазарет.

– Спасибо, господин наставник, за бесценную… – только и успела вымолвить она.

– ТЫ ГДЕ, ПАРРРШИВКА?! СБЕЖАТЬ УДУМАЛА?!

Лазурит вскочила со скамьи, метнулась из стороны в сторону подстреленным зайцем. О нет, она упустила время!

– Ступайте, Норма. Вон туда, за ледник, что у крепостной стены, – указал Ксавелий, а затем подмигнул: – Я пущу его по ложному следу.

Благодарно кивнув, она, не оглядываясь, поспешила к ледникам. Там пахло промерзшей кровью от огромных туш, запасенных на зиму, рыбой и земляной гнильцой. Норма протиснулась между деревянной и каменной стенами и по колено увязла в сугробе. То, что башмаки ее теперь полны ледяной воды, заботило Норму в последнюю очередь.

Тени сгущались, но это не спасло бы ее от зорких глаз другого гемма.

Вот-вот небольшой колокол на верхушке часовни пробьет к ужину. Если она опоздает, добрая целительница точно уже не будет такой доброй. Хотя, даже если она запрет Норму в лазарете до полного выздоровления, Норма ей и словечка не скажет супротив. Даже наоборот.

Она продолжила путь вдоль крепостной стены по направлению к лазарету.

И вдруг тени зашевелились. Сами.

Норма замерла, охваченная тревогой. До ее ушей донесся жуткий звук, напоминающий рык. И скрежет длинных когтей по камню. Норма на несколько секунд забыла, как дышать. Затем раздалось басовитое «мр-ра?» – и снова скрежет, а следом ей на голову посыпалась каменная крошка. Взвизгнув, Норма шарахнулась в сторону и только тогда подняла расширившиеся от страха глаза к небу.

И резко выдохнула:

– Да не может этого…

Огромный степной кошкан, балансируя мощным хвостом и упираясь задними лапами, пытался осторожно спуститься с семисаженной стены во внутренний двор монастыря. Удавалось ему это, прямо скажем, не очень – выпущенные когти скользили по обледенелому камню, шерсть стояла дыбом, зрачки расширились и напоминали блюдца. Фундук – а это, без сомнения, был он – издал совсем жалкий, котячий взвизг, и сверзился со стены, беспомощно перебирая в полете лапами. Норма только ахнуть успела.

К счастью, как и все ему подобные, Фундук обладал способностью приземляться при падении на четыре лапы. В птичнике поблизости тут же заволновались злющие монастырские гуси, с рябины вспорхнула стая толстых синиц. Кошкан же невозмутимо принялся умывать морду от налипшего комьями снега.

– Фундучок! – шепотом воскликнула Норма и бросилась обнимать лохматого скакуна за шею и ее окрестности. – Родненький! Отощал, истосковался, в колтунах весь. Бедный ты котик, – запричитала Норма и тут же всхлипнула доверительно в заостренное ухо: – А хозяин-то твой… Плохо ему, Фундучок, не проснется никак… Я уж боюсь…

Тут Фундук прижал уши и сердито зашипел. Норму осенило.

– Так ты к Лесу пришел, да? К нему на помощь?

Фундук деликатно, но настойчиво вывернулся из ее суматошных объятий, нетерпеливо переступил передними лапами и заворчал. В этот момент зазвонил колокол.

Норма лихорадочно соображала. Сейчас все, кроме лежачих в лазарете, отправятся на ужин. Фундук – преданный зверь, его Лес, считай, из котенка вырастил, на руках маленького носил, пока обретался в Равни. Если не допустить кошкана к ездоку, он может и захиреть, сам заболеет. Ничего ведь дурного не случится, если она тихонечко, на цыпочках проводит зверя в лазарет, а потом так же тихо выпроводит за ворота монастыря? Никто и не заметит. А там уж Фундук найдет дорогу до сыскного, где его ждет лежанка в теплом стойле и полная миска ребрышек. Сюда же он добрался.