Роберта пришла ко мне по настоянию своего мужа Тома. Тогда Тому было тридцать восемь лет, и он успешно работал внештатным бухгалтером, беря заказы у небольших фирм. Я познакомился с ним, когда проходила кампания по сбору средств для медицинского центра «Гора Синай». Роберта, которая была на шесть лет моложе его, также добилась успеха в своем деле: она была вице-президентом отдела по связям с общественностью одной из ведущих авиалиний. Однажды ранним зимним утром она пожаловала ко мне в сопровождении Тома.

Стройная моложавая Роберта своим обликом напоминала Сиротку Энни: сияющие своей белизной кудри, овальное лицо с мудрым проникновенным взглядом голубых глаз, чувственные губы, деликатно подкрашенные алой помадой. Она пожала мне руку, и я почувствовал, какой мягкой была ее рука.

Том сообщил мне, что у них проблемы с зачатием, и я предположил, что именно психологические последствия этой проблемы и привели ко мне их обоих. Но я ошибался.

— Том хочет бросить меня, — пробормотала она, стоило ему выйти из моего кабинета, а мне, в свою очередь, закончить записывать ее данные: возраст, адрес, профессия и семейное положение. Но когда мы познакомились с Томом на кампании по сбору средств, я помню, как он сказал мне, что Роберта для него — «повод для того, чтобы жить», что вряд ли мог сказать человек, готовый бросить свою жену.

— Что вас заставляет так думать? — просил я. — Он что-нибудь вам говорил? Как-то намекал на это?

— О, нет, что вы, — отпарировала она. — Ничего подобного. — Тут она сделала паузу и, робко посмотрев на меня, произнесла, — Я просто это знаю.

— Но ведь это — не реальное событие? Это всего лишь внутреннее чувство?

Она пожала плечами.

— Возможно, вы назовете это фантазией, но это чувство настолько реально и постоянно преследует меня, не давая уснуть. Я только об этом и думаю.

— Вы обсуждали это с Томом?

— Он говорит мне, что я — глупышка. Теперь я уже не задаю ему таких вопросов, потому что он снова подумает, что я — дурочка или параноик и это его лишь подтолкнет к тому, чтобы скорее от меня уйти.

Такой тип цикличного мышления распространен среди пациентов, которые не слишком твердо стоят на своих ногах.

— И как тогда вы поступаете по отношению к нему?

Она уставилась в пол.

— Чаще всего я липну к нему, хотя, думаю, это ему не нравится. Эта мысль доводит меня до безумия, чем я еще больше отталкиваю его от себя, а сама еще больше делаюсь от него зависимой. Это ненавистно нам обоим. Он говорит, что я должна доверять ему, верить в него — верить в нас обоих. Я знаю, что должна, но не могу.

— Что отвечает Том, когда вы говорите ему, что не молсете ему верить?

— Ничего. Нет ничего хуже молчания. — В ее сильном голосе прослеживалась дрожь. Было видно, что Роберта испытывает глубокие эмоции. — Он — хороший человек. Когда я радуюсь, он радуется вместе со мной. Когда мне грустно, ему тоже грустно.

— А когда вы злитесь и отталкиваете его от себя?

— Думаю, что он более злится, хотя не любит этого показывать. Чаще всего он пытается выдернуть меня из моего дурного настроения, как-то развеселить меня, словно я какая-то ущербная.

— Он говорит, что у вас проблемы с зачатием, — сказал я.

— Да, — ответила она, резко изменившись в лице.

— А у врача были?

— Конечно. Врач ни у одного из нас не находит никаких патологий.

— А что вы думаете по поводу искусственного оплодотворения?

Ее голос сразу стал увереннее, из чего я понял, что эту тему молено безболезненно затрагивать.

— Это вариант. Но мы не хотим этого делать, пока врачи не скажут, что это наш единственны! шанс. Я чувствительна к любым гормонам. Про. лети мимо меня пчела, и я тут же испытаю ужас по поводу анафилактического шока.

— А о приёмном ребенке не думали?

— Это тоже вариант, как последний шанс. Но я хочу его ребенка.

— А он хочет вашего?

— Вы абсолютно правы.

— У вас все нормально с половой жизнью?

Она залилась краской.

— Более чем нормально.

— Вот и прекрасно.

Тут мы на некоторое время сделали паузу, Должно быть, я невольно улыбнулся при ее словах: она пристально посмотрела мне прямо в глаза, и я увидел, как в них вспыхнула злоба.

— А что тут смешного?

— Вы оба пытаетесь завести ребенка. Ваша половая жизнь… более чем нормальна. Том не дает вам никаких намеков на то, что хочет уйти. У меня есть все основания утверждать, что вы для Тома — смысл жизни, он сам мне об этом говорил. Так, что же не дает вам принять его слова на веру?

— Страх, — понуро ответила она.

— Страх чего?

— Того, что меня бросят. — Тут она расплакалась. — Не могу представить себе чего-либо худшего.

Это было классическим аргументом для проведения регрессивной терапии. В жизни Роберты ни разу не было случая, чтобы ее бросил любимый, но видя, какой панический страх она испытывала но этому поводу, молено было предположить, что ее бросили в какой-то из прошлых жизней. Она безумно любила Тома, и он об этом знал. Ее поведение и страхи никак не увязывались с тем, что мне было известно об их с Томом отношениях. И тогда я предложил ей поискать источник ее страхов в другом времени, в другой жизни.