— Я должна сказать вам, доктор Вайс, что все это произошло благодаря вам. Вчера мы с Рикардо ужинали у моих родителей. Мы теперь часто бываем у них. Им нравится Риккардо. Как бы то ни было, когда мы уходим от них, мой отец всякий раз обнимает меня. Обнимает меня! Как это чудесно! И он, впервые за всю жизнь, сказал мне, что любит меня.

Любовь — это абсолютное качество и энергия. Она не прекращается с нашей смертью. Она продолжается по ту сторону и снова возвращается сюда. Она квинтэссенция качества, как души, так и тела. Она — жизнь земная и потусторонняя. Она — наша цель, и все мы в этой или в будущих жизнях, достигнем ее.

Глава 14

ГЭРИ: БУДУЩЕЕ

Во всех своих книгах я пытался передать поразительное воздействие сеансов регрессии — то, как эти «чудесные» видения воздействуют не только на психику, но и на весь организм, — а также ощущение мистерии выхода за пределы обыденности, испытываемое как моими пациентами, так и мной самим. Но еще чудеснее нам кажутся наши путешествия в будущее, где мы видим не то, что уже произошло с нами, но то, что произойдет, — то, что с нами будет. Такие путешествия продолжают внушать мне трепет и заставляют проявлять осторожность. Я всегда опасаюсь того, что сферы, содержащие в себе основание принятия того или иного решения, в которые я веду своих пациентов, могут оказаться всего лишь иллюзией или плодом воображения.

Одно из возражений против концептуализации будущего — это проекция подсознательных желаний пациента в сценарии будущего. Для психоаналитика такие сценарии крайне важны, поскольку, что бы ни создавал в своей глубине ум, это все равно послужит зерном для терапевтической мельницы. В этом смысле воспоминания о будущем подобны сновидениям. Там зачастую присутствует смесь символов и метафор, тайных надежд и желаний, настоящих воспоминаний и предвидений. Иначе говоря, из того, что пациент видит будущее, не стоит делать вывод, что это будущее «реально». Тем не менее, непосредственность и сила таких воспоминаний может мгновенно улучшить для пациента его сценарий настоящего и будущего. Для терапевта эти изменения гораздо важнее, чем сама возможность подтвердить этот материал.

Как бы то ни было, многие видения недалекого будущего оказываются правдой, в чем вы могли убедиться, рассмотрев несколько примеров, приведенных в этой книге. Если мы научимся безошибочно отличать правду от фантазии, а также то, что, возможно, произойдет не в этом поколении, а в следующем, то, каждый, кто пытается всматриваться в будущее, независимо от того, в терапевтических целях он будет использовать этот материал или в каких-либо других, сможет улучшить это будущее, улучшая себя. И мы быстрее достигнем нашего драгоценного бессмертия, пройдя через зеленеющие поля и солнечное небо к Единому Истоку.

Я убежден, что мы можем видеть будущее, потому что некая часть нас отвечает тому факту, что прошлое, настоящее и будущее едины и присутствуют во времени, где нет часов, дней, месяцев и лет, которыми мы измеряем его на Земле, а все происходит одновременно. Можно буквально утверждать, что будущее — сейчас, и даже на этой планете мы можем своими действиями формировать наше «сейчас». Именно поэтому так важно готовиться не только к остатку нашей жизни, но и ко всем жизням грядущим — к бессмертию.

Будущее — это не конкретное место назначения: оно гибко. В этом широком статистическом спектре существует множество возможных и вероятных будущих. Как мы убедились, наши индивидуальные ближайшие будущие в этой жизни, а также в жизнях, которые последуют за ней, в значительной степени зависят от сделанного нами выбора и совершенных действий в настоящем. Наше долгосрочное будущее — коллективное будущее, будущее нашей планеты (которая могла бы существовать вечно, если бы мы ее не разрушали, хотя, разрушая ее, мы все равно движемся к Единому) зависит от общих решений всех людей. Каковы будут эти решения, мы можем увидеть, всматриваясь в будущее на тысячу лет вперед. Чем ближе мы подходим к некоему конкретному будущему, тем точнее мы можем его предсказать. Важно смотреть на тысячу лет вперед и дальше, потому что сегодня Земля становится опасным местом и, если мы, прозрев это, вложим в наши решения достаточно мудрости, то сможем прямо сейчас начать изменять направление такого будущего.

На групповых семинарах я переношу участников в отдаленное будущее, в дискретные временные периоды: на сто лет вперед, на пятьсот лет вперед, на тысячу лет вперед и так далее. Я стараюсь узнать, есть ли сходство в том, что видят разные люди, пришедшие на мой сеанс, ибо если эти видения во многом совпадают, то вполне возможно, что в них есть правда, и что мир будет приблизительно таким, как они предсказывают. Хотя я начал экспериментировать относительно недавно, в 90 процентах этих видений я обнаруживаю такие поразительные сходства, что все больше и больше убеждаюсь: нам дана прекрасная возможность через множество жизней оказаться в этом славном мире.

Проводя индивидуальные сеансы прогрессивного гипноза, я преследую, в первую очередь, терапевтические цели. Как я уже отмечал, я начал заниматься этим совершенно недавно и даже с некоторым нежеланием, поскольку был обеспокоен тем, как отреагируют пациенты с неустойчивой психикой на исполняющиеся пророчества. Однако, увидев, что некоторые из моих пациентов, спонтанно попадая в будущее, извлекали из него пользу, я начал использовать эту технику: я подводил пациентов к самому моменту их смерти, стараясь сделать так, чтобы они не наблюдали свою смерть воочию. Увидев завершение своей жизни, мы, возможно, сможем уже сейчас совершить несколько полезных шагов и сделать более правильный выбор, чтобы продвинуться к следующей жизни. (Некоторые люди, не обращая внимания на мое терапевтическое внушение, действительно переживают свою смерть, но они оказываются достаточно сильными, чтобы выдержать это испытание. Тем же, кто недостаточно силен, бывает тяжело вынести это.)