Некоторое время наслаждаясь ночным небом, я наконец посмотрел на недельные квесты.

1: заняться медитацией 5 раз

Награда 3 эфиров и 1 обычный бесплатный призыв снаряжения

2: пробежать 10 километров.

Награда 3 эфиров и 1 обычный бесплатный призыв снаряжения

3: заниматься растяжкой 5 раз.

Награда 3 эфиров и 1 обычный бесплатный призыв

— Кажется, система подталкивает меня к дальнейшим тренировкам… — сказал я очевидное и потянулся, наслаждаясь безмятежностью и спокойствием. А то может случиться так, что придётся выгрызать каждую секунду жизни в этом опасном мире.

— И как же без основы моей силы…! — я пакостно вытянул руку, совершил бесплатный призыв предмета, и в моей руке вскоре оказались ржавые ножницы. Призванным существом оказалась белка. Пожав плечами, я пошёл спать, не собираясь шастать в поиске неприятностей.

Всё началось как-то плавно: я понемногу втягивался в новый способ усиления, посвящая тренировкам всё больше свободного времени. Чувство, что я развиваюсь, становлюсь сильнее и выносливее, было как наркотик.

Так начали пролетать дни: я вставал, делал работу по дому, бегал вокруг деревни, постепенно увеличивая дистанцию, приходил к травнице, занимался медитациями, растяжками, всё более серьёзными разминочными комплексами, и так снова и снова. День за днём я жил по графику, следовал ему, отбросив лень и детские забавы. Даже эмоции ушли на второй план.

Я попал в цикл, которых так всегда боялся, — бездумное повторение одних и тех же действий. Триггером, который стал моим спусковым крючком, стало выпадение снега. Внезапно, пробегая уже не знаю какой круг вокруг деревни в утеплённой одежде, я вдруг заметил, как пара белых снежинок попала мне в лицо.

Но некоторое время я всё ещё продолжал бежать, словно погрузившийся в туман разум не желал так быстро выныривать из медитативного состояния, где ничего не мешало моему развитию и тренировкам. Однако я начал затормаживать.

Замерев, я вдруг оглянулся назад и увидел лишь пожухлую траву. На улице было прохладно, но из-за закалки это ощущалось слабо. Словно очнувшись от сна, я теперь медленно шёл, чувствуя лишь усталость и почему-то грусть.

Я брёл по протоптанной мной тропинке, не осознавая окружения, будто с моих глаз стянули очки, показывающие путь вперёд. Сейчас я чувствовал себя максимально потерянным и одиноким.

— Что произошло, почему я так сильно увлёкся…? — возвращались эмоции, самые разные: от непомерной грусти и злости за то, что потерял контроль над желанием стать лучше, до веселья, поскольку я считал себя самым необычным иномирцем, а в итоге, словно как и все, начал тренировки, граничащие с маниакальным желанием стать хоть кем-то.

По лицу текли слёзы, рот кривился в злорадной усмешке, а кулаки были плотно сжаты в кожаных перчатках, которые хранились в моём инвентаре. Там же была и обувь, улучшенный шарф, согревающий моё горло, и даже амулет защиты от снарядов, висящий на моей шее.

Я шёл уже за пределы деревни. Приближалась зима, или она уже наступила? Я не знал. Я просто шёл вперёд, пока не остался один в голом и каменистом поле. В руке появился тот самый двадцатигранник. Я не знаю, как долго смотрел, как его грани переливаются, а символы меняются.

Пальцы холодили морозные ветра, обдувая моё лицо и трепля волосы, которые отросли настолько, что пришлось завязать их в хвост. Особенно сильным потоком ветра с меня сорвало капюшон и начало ещё сильнее трепать мои чёрные волосы. Когда я собирался совершить очевидную глупость и проверить свою удачу на прочность, хотя её значение всегда было около единицы, я сказал:

— Значит, критическая неудача! — губы растянулись в невольной улыбке, когда с моих пальцев сорвался кубик. Он падал так медленно, что, казалось, до земли будет лететь целую вечность.

Наконец проснулся и страх. Было страшно от того, что я чуть не потерял себя, оказавшись один на этих ветреных и каменистых равнинах. Я подумал, что уже не поймаю кубик, или просто не хотел его ловить, ведь кто не любит сюрпризы?

Стоило двадцатиграннику коснуться земли, как сначала я ощутил тёплый воздух, а после расходящиеся треугольные стороны дайса с вечно мелькающими символами. Я словно оказался в одном большом магическом двадцатиграннике, чьи магические узоры переливались всеми оттенками фиолетового, и, словно крутясь по центру, бежали полупрозрачные алые цифры.

Время, казалось, вокруг замерло, только я находился в центре магической структуры, которая развернулась в нечто непонятное. Меня даже приподняло немного над землёй, словно здесь ослабли законы мироздания, и гравитация, время и само пространство искажались.

Цифры продолжали мелькать, начались вспышки, словно разряды молнии били за пределы расширенного пространства дайса. Ощущалось, как росло напряжение окружающей среды, а я лишь шокировано смотрел на то, что всё время таскал в моём инвентаре.