Шрифт:
Выдержанный, четкий ритм движений, размеренные паузы на то, чтобы прийти в себя, поболтать, наполнить предвкушением.
Страсть разгорается от ласк и откровенных разговорчиков, не поддаться на искушающий вид обнаженной женщины невозможно.
— Знаешь, тебе нечего надеть. И я намерен тебя держать голой и мокрой…
— Сексуальный маньяк. Не думала, что я попаду в рабство! — возмущается Алла. — Я неплохо умею убеждать, и думаю, мы сторгуемся на одной твоей футболке для меня на первое время. А завтра я намерена завалить твои полупустые полочки своим барахлом. Слишком аскетично у тебя в ванной. И в шкафах непозволительно много свободного места.
— Вот чёрт.… Я и забыл, как это бывает. Предлагаешь женщине руку и сердце, а она в ответ берет тебя всего…
— В машине я не заметила, чтобы ты жаловался.
— И не дождешься, — делаю паузу, сменив тон на серьезный. — Я приложу все усилия, чтобы у нас получилось.
— Я это ценю. Очень.…
— Можешь рассчитывать на меня. Смело. Во всем. Теперь ты в надежных руках, которые не намерены тебя выпускать или пренебрежительно к тебе относиться…
О любви мы пока не говорим. Она лишь зарождается, но уверен, о ней говорят наши поступки…
Но не все так гладко, конечно.
Остались моменты, которые требовали немедленно расставить все точки над i.
Глава 33
Аркадий
— Привет, Аркаш. Как дела? Подай, пожалуйста, ноутбук, — просит отец. — Раз уж вошел, сними его с зарядки.
— Привет, — здороваюсь скупо.
После всего, что вывалили на меня и отец, и мать, и ее новый… как его… блин, называть-то….
Это вообще ни в какие ворота!
Мать и отец… они же… как попугайчики-неразлучники!
Столько лет вместе, но до сих пор время проводили… как пара.
И тут — нате.
Разлетелись, и только осколки брызнули во все стороны.
Тем больнее на это смотреть со стороны.
Потому что понимаю: если столько лет прожить душа в душу, как казалось со стороны, если пройти рука об руку столько дорог, завести детей, вырастить… И даже после всего этого суметь разойтись после измены, то….
То о чем я вообще толкую в разговорах с Катей?
Нашим отношениям совсем немного времени, и мы… вместе столько не прошли, как мои родители.
Если даже они разойтись смогли, в разные стороны, то мы…
Сохраним ли даже то немногое, что обещали беречь?
Как же паршиво.…
Я хочу быть с Катей, люблю ее, но теперь понимаю, не факт., что выйдет.
То, о чем говорила мама, теперь оседает во мне горькой, горячей золой.
И глаза жжет…
— Ты чего? — удивляется отец. — У тебя глаза красные. Ты, что, реветь, как девчонка, собрался? Не позорься! — фыркает. — Соберись! Ты мужик, а не тряпка….
Мама бы так не сказала. Она, напротив, выписала мне ментальный подзатыльник за то, что я выпячиваю свою мускулистость там, где её не стоит показывать.
В отношениях с близкими, любимыми, тем более, с той девушкой, которую любишь и хочешь, не стоит показывать свою нарочитую крутизну, как перед друзьями и посторонними.
Искренность, открытость, любовь и взаимоуважение — вот что должно стать ориентиром, а отец… все о своем.
Я осторожно сажусь в кресло, держа ноутбук подмышкой.
— А что, бать, если я о тебе так пекусь? До слёз? — спрашиваю хрипло. — Тоже скажешь, не пускать сопли?
— Да. Потому что ты — мужик.
— Допустим, а ты — нет, бать. И советы твои — говно. И сам ты… где-то рядом… — выпаливаю я. — И ноутбук свой, на!
Швыряю его на пол, добив ногой несколько раз.
Клавиши вылетели. Экран пошел трещинами.
— Ты что творишь?! Ты… Что… Ты.… Охренел?!
— А что? — спрашиваю я. — Не нравится?
— Там данные! Там… работа моя. Бизнес… Ты что натворил?! Ты сломал мой ноутбук!
— Скажи спасибо, что я не пробил тебе голову. За все твои выкрутасы в отношении мамы. Ты охренел совсем? Ты ее видел, вообще?! Она вся в синяках! Ты… — сжимаю кулаки.
Отец выпрямляется на кровати, в глазах застыла злость, но потом она уступает место досаде и чувству вины.
Я вижу эти эмоции и понимаю, что Константин не соврал и не приукрасил, мой отец, реально, нанял ублюдков, чтобы они припугнули маму.
— Бляяяяя.… — тяну, закрыв лицо руками. — Ебаный стыд! Это правда… Ебаный… стыд! Да как ты мог?! Ебаааать.… Это же пиздец, бать! Это даже не дно… Днище!