Две полоски…

Боже…

Замок проворачивается, слава богу. Вырывает из неприятных мыслей, а через мгновение я вижу тетю Аллу. Жду осуждения. Возможно, ожидаю, что она меня прогонит, но…она улыбается.

– Кирюша, здравствуй. Заходи скорее. Заходи.

Становится гадко от себя. Повесив нос, я захожу в хорошо знакомую квартиру. Маркиза сразу летит ко мне, прыгает, начинает лизаться. Улыбаюсь…

Я буду по тебе скучать…

– Тетя Алла, я…зашла…

Замолкаю. Ком в горле встает размером с кулак, потому что я не знаю, что сказать. Стыдно. Мое грязное белье стало достоянием общественности, и плевать бы, но разочаровывать этих людей мне бы не хотелось.

Максимальный откат от моего поступка только впереди. Когда мама узнает - это будет полный треш, а когда дед? Боюсь представить. Ему тоже семьдесят, но на вид не дашь больше шестидесяти. Поджарый для своего возраста, активный, высоченный и жесткий. Вот какой он человек…

Твою мать…

Говори! Это все равно что репетиция перед настоящей бурей. Да и потом. Три дня назад тетя Алла была максимально смелой, когда угрожала Кристине надавать «по хребту веником», так что ты не имеешь права стоять и трусить.

Поворачиваюсь и открываю рот, но она меня перебивает мягким кивком.

– Пойдем пить чай. У нас таки-и-ие вкусные плюшки…

Пить чай даже с вкусными плюшками я не хочу, зато время потянуть - очень. Она что-то говорит, пока ставит чайник. Крутится, как маленькая юла, пока расставляет чашки. Маркиза сидит на моих коленях и тыкается мокрым носом в руки.

– А где Михаил Владиславович?

– Ой, поехал с сыном присмотреть теплицу.

– Теплицу? Не рано?

– Так он же не покупать. Просто посмотреть. Знаешь же моего Мишу, он пока выберет…дай бог, к весне справимся.

Мягко посмеиваясь, женщина поворачивается и подходит к столу, наливая ароматный чай по чашкам.

На самом деле…так обидно, но нет. Я не знаю. Была замужем, и, казалось бы, да? Должна. Но вот так. У нас с Сашей никогда не было таких общих планов, а весь брак казался каким-то…ненастоящим. В смысле…детским, что ли, понимаете? Несерьезным. Он не любил серьезность и разговоры о детях, планах и так далее. Он любил развлечения.

Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох. Пожалуй, хватит тянуть.

Обняв чашку ладонями, я тихо шепчу.

– Три дня назад…

– Не надо.

– Что?

– Не объясняй ничего, - кивнув, тетя Алла присаживается напротив и жмет плечами, - Ты не должна передо мной оправдываться.

– То, что она сказала…это правда.

Повисает тишина. Я слышу, как в зале тикают их потрясающие, старинные часы с огромным, золотым маятником. Тетя Алла ими очень гордится. Говорит, они ей достались от ее бабки, которая по слухам была самой настоящей аристократкой! Мне они тоже нравятся. Вызывают какое-то чувство соприкосновения с историей…

Но сейчас о них думать - полный бред, конечно. Раз уж я пришла, раз уж захотела поговорить и объясниться, то должна это сделать.

– Я…встречалась с женатым мужчиной, тетя Алла. Он был моим начальником и…ее мужем. Я была в него безумно влюблена и просто…не сдержалась. Знаю, что это звучит, как оправдание, притом сомнительное…

– Так, для начала дыши, Кирюша.

Бросаю на нее взгляд, она отвечает мне серьезным. Но там нет осуждения…

Мягкая, теплая ладонь ложится поверх моей.

– Ты не оправдываешься, хорошо? Ты рассказываешь свою историю. Твои чувства - часть этой истории, а я осуждать не буду, ты же знаешь. Говори.

И я рассказываю. Знаю, что больше такого понимания не встречу, хотя мне бы безумно хотелось обратного…но нет. Мама у меня жесткий человек. Вся в деда. За такие пируэты по головке не погладит, а осадит максимально резко. Для нее как раз мои чувства станут попыткой оправдать собственную глупость…

– …Вот так, - заканчиваю тихо, опустив пару подробностей.

Тетя Алла допивает чай, кивает пару раз и подводит итог.

– Что ж. ясно. Конечно, много твоих поступков совершенно точно нельзя назвать однозначными, но…и что теперь?

– В смысле, что теперь?

– Да, ты встречалась с женатым мужчиной. Это плохо. Будешь знать. Но что дальше? Лечь и помереть теперь, что ли?

Теряюсь. Пару раз хлопаю глазами, а она жмет плечами.

– Я тебе вот что скажу, и пусть у меня язык отсохнет, но видела я эту Кристину, и что-то сильно сомневаюсь, что она такая белая и пушистая. Может быть, я ошибаюсь, но мне она показалась очень надменной особой. Да простят меня женщины всей Земли, но сама виновата.