Шрифт:
— Не Данила это был, а другой в его теле. А Дэн… — слёзы начали душить и потекли горячими дорожками по щекам. Юля даже сама не думала, что так горько ей станет от того, что случилось. — А Дэн… вроде как тело покинул. Он спрыгнуть со скалы хотел вроде бы…
— Как решил, так и сделал, — сказала Добрынка, которая подсела рядом и обняла Юлю за шею, успокаивая её как маленькую. — Поплачь… Легче будет.
— Просто получается, что он не дождался своего «шанса» буквально какое-то мгновение! — захлёбываясь рыданиями, сказала Юля. — Так несправедливо!
— Значит, так судьбой уготовано, не дождался он своего шанса, сдался, руки на себя наложил, — монотонно ответила Добрынка, покачивая Юлю. — Это грех большой. В деревню пойдёшь, свечу поставь душе его грешной, чтобы упокоилась с миром.
— Свечу? Там церковь есть, что ли? — удивилась Юля.
— Почему церковь? Храм там правиславный, мне старшие рассказывали. Вы же вроде собирались туда идти, мне Борщ сказал вчера ещё.
— А… Ой, да, мы в деревню собирались, — вспомнила Юля. — А что за храм там такой? Православный?
— Правиславный, славящий Правь, не понятно что ли? — удивилась Добрынка. — Ты свечку-то Велесу поставь и Триглаву, чтобы они человека этого непутёвого прибрали да помогли от греха очиститься.
— А разве Правь не пала?.. — моргнула Юля.
— Боги-то там остались, святыми мучениками, они теперь попасть к нам не могут, но со свечкой помолишься, и могут через вечный огонь услышать, — Добрынка оставила её и легла к себе. — Ладно, спать ложись, утро вечера мудренее.
Утро и правда оказалось мудреней, хотя Юля почти не спала. В голове крутилось много чего, и воспоминания о бабушке Белаве, которая помогла только после того, как Юля наладила с той отношения, и Арина Глебовна, мать Озары, которая отправила её в Змейлор без долгов, но с которой пришлось ей самой договариваться и торговаться. И Данила, который перед их уходом в Навь высказался по поводу того, что они просто не хотели за него впрягаться.
— Добрутро… — буркнула Юля, плюхаясь на свой стул в трапезной. Есть ей хотелось неимоверно, вчера из-за всех переживаний кусок в горло не лез, и ужин она пропустила, расстраиваясь из-за Дэна. А сегодня дразнящий запах каши, сдобренной маслом, разыграл аппетит. Проснулась она поздно, когда Добрынка её разбудила на завтрак, так что пришлось поторопиться. Хорошо ещё, что никаких уроков не было, и впереди маячили какие-никакие, а всё-таки каникулы.
— Кхм… — кашлянул кто-то, и Юля оторвала взгляд от каши и с недоумением увидела на месте Озары совершенно другую девушку, от вида которой непроизвольно открывался рот и вспоминалось, что она-то не платье с жемчугами надела и волосы наспех убрала.
Волосы у этой красотки оказались даже не рыжими, а огненными, как у Пушкина про «жар горя», при том, что кожа белая и без единой веснушки, огромные зелёные глаза смотрели с прищуром.
— Ой… — пробормотала Юля, обернувшись, увидела девчонок и Стремглава. Сразу вспомнилось, что после выпуска седьмого курса их пересадили за другой стол, но она об этом напрочь забыла спросонья, потому что последний год всегда сидела на этом месте.
Рядом с красоткой, прямо напротив Юли, сидел Хэй, который изучал её с неизменной скукой на красивом лице, а, повернувшись, рядом с ней нашёлся и Бай, который уже почти и не походил на Данилу, хотя бы тем, что у него прилично отрасли волосы, и Юля была уверена, что это Оляна.
А огненноволосая красотка капризно спросила:
— Тут что, кормят одной кукурузой?..
— Э… да… Тут кукурузу где-то выращивают, видимо, или закупают, — сказала Юля, подумав, что спрашивают её.
Красотка посмотрела на неё оценивающим взглядом и чуть скривила пухлые яркие губы.
— Меня Юлка Лебедь Белая зовут, я из Рода Сирин Небесного Клана, а вас как? — Юля решила притвориться, что с Хэем и Баем не знакомы, к тому же ей захотелось узнать, как звучат их полные имена, а не те «клички», которыми ей представились когда-то. Ведь «Хэй» и «Бай» означали просто «Чёрный» и «Белый» по-китайски, как она узнала, начав читать разные новеллы.
— Так тебя что, калечная, и в клан приняли, или ты это так сказала, красного словца ради? — неожиданно спросила её девушка, вместо того чтобы представиться в ответ.
— Что? — моргнула Юля. Она впервые столкнулась в Змейлоре с какой-то агрессивной реакцией на то, что она уснувшая кровь, а не оборотень. Да и в клан её бабушка Альдона приняла. Правда, она узнала об этом случайно от Добрынки, оказалось, что для того, чтобы быть в клане, всего-то и надо, что подтвердить родство у старейшины одного из Родов. А те и рады это сделать на перспективу её обучения и замужества с кем-то влиятельным.
— Что слышала, — ухмыльнулась красотка. — Эй, второй калечный, представь-ка меня своей подружке.