– На черта ты мне в костюм вчера презерватив подкинул? Шифровался от кого-то за мой счет или решил меня перед Ксюшей подставить? Знал же, что я к ней вечером спешил, - заново вспыхнув, бью рукой по столу.

– Чего? Какой презик? От кого мне шифроваться? У меня и бабы постоянной нет, я никому в верности не клялся. Свободный, одинокий волчара, - качает и дергает головой, как болванчик. – Зачем это мне?

– Значит, захотел с Ксюшей нас рассорить? Развести, а потом утешить ее? Признавайся, виды на мою жену имеешь, волчара облезлый?
– встаю, упираясь костяшками в стол, а несчастное дерево жалобно скрипит. Да и заикающиеся хрипы, которые издает Глеб, звучат так же.

– Матвей, при всем моем уважении, ты как-то слишком ей одержим, - морщится от собственных слов, понимая, что рискует получить по морде. – Оксане вздохнуть свободно не даешь, каждый ее шаг под контролем. Она хорошая девушка, но чужая жена для меня табу. Не женщина. Без половых признаков, - тараторит, чтобы я не успел трактовать его слова про Ксюшу превратно.
– Сам подумай, на хрена мне с тобой отношения портить? Да и она тебя сильно любит, там без вариантов. Только слепой, тупой, глухой и больной на всю голову может пытаться вас разлучить, - пожимает плечами и тут же втягивает шею.

– Тем не менее, такой недоброжелатель нашелся, - тяжело вздыхаю и, вернувшись на место, покачиваюсь в кресле. – Кто-то же мне дерьмо это подкинул. А Ксюша нашла. И накрылось наше свидание медным тазом.

– Мда-а, хреново, - тянет Глеб. – Скандал закатила, наверное? – кривится.

– Да не особо. Спала одна, а к утру вроде бы успокоилась, - говорю и все больше убеждаюсь, что в поведении Ксю что-то было не так. Ни черта она не поняла и меня не простила. Точно накрутила себя, чего я и боялся.

– Дела-а, - мычит Глеб задумчиво. – Вот поэтому я до сих пор холостой. Какая жена разрешит иметь любовниц? А с одной и той же девкой провести всю жизнь скучно.

– Не соглашусь, - прокашливаю нервный смешок. – Мне очуметь как весело, - с силой сжимаю переносицу. – Так, надо выяснить, кто у нас такой шутник!

– Может, в химчистке что-то напутали? – предполагает друг. – Я не проверял, когда забирал, так в чехле и привез. Повесил в шкаф, - кивает на мебель за моей спиной в углу. – Я ведь при тебе в кабинет заходил! Как бы я успел Ахалай-Махалай провернуть? Делать мне больше нечего. Если бы прикольнулся, я бы сразу признался, - заверяет меня.
– А ты как не заметил, что у тебя в карманах «запрещенка»?

– Да я опаздывал. Прыгнул в штаны и помчался, - развожу руками. – А дома Ксюша. Прямо с порога. Ну и… Ай, млять, - устало взмахиваю рукой.

– Косяк, конечно, - подливает масла в огонь, когда я и так себя ненавижу.

– Самое гадкое, что накосячил я перед Ксюшей в другом, а огреб за то, чего не делал, - усмехаюсь с горечью.

Встав с места, иду к мини-бару. Цокнув языком, открываю дверцу, рассматривая неприкосновенный запас. Здесь, в основном, дорогой подарочный алкоголь.

– Совсем как я, - замечаю боковым зрением, как Глеб с намеком подпирает разбитое лицо рукой. – Без причины получил.

– До свадьбы заживет, - покосившись на него, подшучиваю вместо извинений. – Это для профилактики.

– Нет уж, я никогда не женюсь. Я и раньше хорошо жил один, а как Лелька приехала и на время учебы у меня поселилась, я вообще в рай попал. Она мне как сестренка, зато в качестве оплаты за жилье кормит меня вкусно и рубашки стирает. А я с бабами на их территории встречаюсь без обязательств. Идеально же, согласись?

– Не вижу ничего идеального, – зыркаю на него злобно, а он закатывает глаза. – Я жену люблю.

– Ладно! Каждому свое! Так что… В чем ты перед Оксаной провинился? И когда успел только? На работе постоянно... Хотя одно другому не мешает, было бы желание, - бубнит себе под нос. – Расскажешь? Вдруг вместе придумаем, как исправить.

– Вряд ли, - перебираю бутылки. Нахожу шотландский виски. Покрепче. И никакого льда. – Исправить такое сложно. Почти нереально…

– Нет ничего необратимого, кроме смерти, - философствует Глеб, а попутно принимает из моих рук бокалы и бутылку. С важным видом изучает этикетку. – У-у-у, как все серьезно.

– Я должен сохранить наш брак, - тяжело вздыхаю. – И вернуть жену.

– Разве вы разошлись? – он наливает виски нам обоим и делает смачный глоток.

– Нет, - рявкаю грубо.
– Сплюнь, чтобы не сглазить, и по голове своей деревянной постучи. Мы помирились утром. И до сих пор вместе, - чеканю как можно строже, а сам сомневаюсь.

– Тогда в чем проблема? Сядьте и поговорите, - невозмутимо пожимает плечами.

– Я скрыл от нее кое-что важное. Она не простит, если узнает, - качаю головой.
– Ксюша и так замыкается в себе. Мы отдаляемся с каждым днем. А главная причина в том, что у нас три года нет детей, - напряженно перекатываю янтарную жидкость в бокале.