Выбирается из моих объятий, резко встает, поправляет безразмерный мужской свитер, в котором утопает ее фигурка. Прищуривается, стреляя в меня разъяренным, пылающим взглядом, дышит шумно и часто, как драхониха, собирающаяся сжечь врага.

– Развод не в моих интересах, - хмуро поглядываю на нее, нервно оттряхивая пальто от пыли.

– В топку твои интересы! – фырчит гневно. – Сам со своим браком разбирайся, дорогой. Почти месяц шлялся где попало, а теперь заявился весь такой… красивый, - выплевывает с пренебрежением, будто грубое ругательство.

В момент, когда мы готовы разгромить всю оранжерею своей энергетикой, среди кустов раздается вкрадчивый голосок моей дочери.

– Ну, пап, ты невоспитанный! – отчитывает меня Маруська, как ребенка.
– Я там долго буду бабулю забалтывать? Иди чай пить и помогать мне пирог хвалить, - поучает важно.
– А маме Саше платье отдай, которое мы для нее выбрали. Красивое! – показывает рыжей большой палец.

– Марусь, конфеты «Птичье молоко» любишь? – доносится из кухни голос Раисы Георгиевны.

Слышимость здесь чересчур хорошая, надо бы нам с женой тише «договариваться». А с ней это разве возможно? Бестия сумасшедшая! Поджав губы и скрестив руки на груди, она продолжает испепелять меня взглядом. А я, между прочим, жертва ее интриг! Или нет?..

Черт, запутано все!

– Обожаю! – восклицает дочка и, пригрозив мне пальцем, убегает. Возвращается на мгновение, чтобы шепнуть: - Пап, ты земельку убери тут за собой. Если бабуля огорчится, я тебя не спасу. Наругает.

Окидываю взглядом разбросанные горшки, поднимаю подставку. Саша наклоняется за цветком, бережно обхватывая корни с грунтом. Молча и послушно помогает мне скрыть следы разгрома.

– Что за платье? – любопытно уточняет, на секунду сдаваясь своему женскому началу.

– На вечер, - поясняю негромко и сдержанно. – Коробка в машине осталась. Сейчас принесу.

– Сказала же, не поеду, - резко меняется в лице, будто вспомнила, что должна сопротивляться мне. Назло.
– Сам выкручивайся, я устала.

– В последний раз, Саш, - подхожу к ней вплотную, обхватывая за плечи. – Это очень важно, - смотрю ей прямо в глаза, словно гипнотизирую. Правда, действует наоборот, и вот я уже сам тону в голубых озерах. – Ты мне нужна… на этой презентации, - поспешно добавляю. – Один вечер потерпи, а потом…

– А потом разведемся? – ставит меня в тупик логичным, справедливым вопросом.

Неопределенно качаю головой. Положительно, отрицательно. Протяжно вздыхаю.

– Как карта ляжет, - выпаливаю самое глупое, что только можно придумать.

Саша растерянно хлопает губами, чихает, потирая красный нос, и не знает, что ответить. Красноречие иссякло, аргументы закончились.

Я пользуюсь эффектом неожиданности, чтобы отправить ее переодеваться. Сам тем временем плетусь очаровывать тещу. Впрочем, зять из меня сейчас неважный. Вся надежда на Маруську, потому что я не в кондиции, как всегда бывает после встречи с рыжей. Все силы из меня высосала, вампирша, и мозги заодно. Оставила лишь придурковатую улыбку на пол-лица, сквозняк в голове и что-то непривычно горячее, пульсирующее в груди.

А может, хрен с ними – с деньгами и репутацией?

Александра

Высоцкий – чертов Гудини! Поцеловал меня, заболтал, руками поводил – и я не заметила, как оказалась в его машине при полном параде, оставив дома загипнотизированную этим фокусником мать. Надеюсь, он хотя бы пилить меня надвое не начнет или рассеивать вместе с джипом? Впрочем, я в таком состоянии, что и на смерть пойду с улыбкой.

Украдкой покосившись на Олега, шумно вздыхаю. Угораздило же меня так увязнуть в нем...

– Что? – бархатно шепчет, поймав мой быстрый взгляд и будто прочитав мысли, а уголки его губ едва заметно дергаются вверх.

– Все нормально, - бубню себе под нос. Чувствую себя мышью, которую холеный котяра с почестями тащит себе на ужин.

Как же так?

Мы ведь ругались! И я точно хотела все прекратить. Поставить точку в свадебном шоу. Раз и навсегда!

Вместо этого вкладываю руку в любезно протянутую мне мужскую ладонь, как можно осторожнее выбираюсь из неудобного внедорожника – и оказываюсь в объятиях Высоцкого. Усмехнувшись, он аккуратно ставит меня на землю, но не спешит выпускать из теплой хватки.

– Машину все-таки придется сменить, - заключает с ухмылкой, пока по нам бьют вспышки фотоаппаратов. Невзначай поглаживает меня по спине, а я ощущаю жар его ладоней через плотную ткань пальто и тяжелый бархат платья.

– Или жену… на длинноногую, - запрокидываю голову, чтобы заглянуть в его глаза – хитрые и коварные.

– Если вспомнить растраты на нашу с тобой свадьбу… машина дешевле, - медленно наклоняется к моему лицу. Рефлекторно приоткрываю губы, но он целомудренно целует меня в щеку. Тихо посмеиваясь, берет за руку, сплетая наши пальцы. – Идем, - заговорщически подмигивает мне, а свободную ладонь подает дочке.
– Маруся, солнышко, не отставай.