Да, сохранить-то сохранил, вот только, что ему делать дальше? В подобном состоянии он даже магией своей воспользоваться не мог, не говоря уже о том, чтобы дать отпор незваным гостям.

Теперь, вся инициатива была сосредоточена полностью в их руках, а у Призрака не осталось в рукаве не единого козыря.

— Что с ним будем делать? — послышался голос Карателя и сердце Астора ёкнуло.

Они провели ядовитого мага и теперь он явно зол как на него, так и на девчонку, а учитывая, что Франсуа никогда не испытывал сострадания к своим врагам, судьба их двоих была незавидной и теперь вся надежда была лишь на молодого виконта.

— Пока не знаю, — прозвучал ответ, который немного обнадежил Де’Арсия, ведь если бы он хотел его убить, то сделал бы это сразу.

Судя по тому, что видел Призрак, для виконта это не должно было составить труда.

Взгляд у него был похлеще, чем у его дяди, который некогда носил титул лучшего убийцы страны и чьи руки были не то, что по локоть, весь он сам, целиком и полностью, утопал в крови своих жертв.

Да, черт возьми, кто такой этот Люк Кастельмор?!

— Куда?! — капитан корабля, на котором плыл Призрак, преградил мне дорогу.

— Не надо, — я рукой остановил Карателя, который уже хотел было выйти вперед, и я уверен, что ничем хорошим для моряка бы это не закончилось.

— Берт, да? — спросил Жумельяк за моей спиной. — Подержи, — он передал мне парализованного Астора, будто котенка, после чего подошел к моряку. — Отойдем, — произнес маг воздуха и вместе с капитаном судна, на котором мы сейчас находились, отошел с ним в сторону.

Мы с Франсуа переглянулись.

— Всех-то он знает, — проводив взглядом уходящих мужчин, произнес Де’Кларри, после чего покосился на Венеру, которая стояла возле него и чьи руки были связаны у нее за спиной.

К этой девушке он питал особую нелюбовь, что было неудивительно, учитывая, что она с ним сделала, и что еще могла сделать.

Ужасающая сила…

Одним прикосновением вывести опасного убийцу из сознания, это вам не шутки.

А еще неизвестно, что она сделала с Призраком, ведь по собственной воле он, вряд ли бы, ее повез в Проклятые земли.

Хотя, кто его знает.

Астор был не совсем нормальным человеком, и было непонятно, что у него вообще на уме.

А тем временем, разговор с капитаном у Жозе затянулся.

— И чего на него время тратить, — произнес Каратель, по которому было видно, что все что происходило, начинало его нервировать.

— Не всегда убийство, лучший выбор, — сказал я Франсуа.

— Я не говорил, что его нужно было убивать. Можно было просто оглушить. Ну, или вон эта, — он кивнул на Венеру. — Могла вывести его из строя, — добавил он.

— У меня, вообще-то, имя есть! — с вызовом бросила младшая Сервантес и Каратель усмехнулся.

— Смотрите ка, кто заговорил! А иллерийская псина-то с гонором! — произнес он, после чего повернулся к Венере и посмотрел ей в глаза. — Я бы, на твоем месте, держал язык за зубами, — холодным тоном процедил он. — Не забывай, где и с кем ты находишься.

На его слова девушка фыркнула.

— Убийцы, да беглые преступники! — ответила она. — Лучше сразу вы меня сразу убили и скинули за борт, чем находиться в вашей компании! — добавила она и я увидел как в глазах Франсуа начали плясать опасные огоньки.

Де’Кларри подмигнул мне, а в следующее мгновение схватил юную одаренную за волосы и потащил к ближайшему борту корабля.

Не ожидая подобного обращения с собой, Венера даже пикнуть не успела, когда оказалась в довольно щекотливой ситуации — взяв ее за шею, Франсуа вытянул руку и тело молодой Сервантес оказалась прямо над водой.

— Говоришь, хочешь за борт? — спросил Каратель девушку. — Могу устроить.

— Кха-ха…Я…кх-а…Я не… — Каратель вернул Венеру на палубу и отпустил ее горло.

— Повтори, что ты сказала, а-то я не расслышал? — спросил Франсуа младшую Сервантес.

Ответила она не сразу.

Жадно глотая воздух, девушка, упав на колени, около минуты приходила в себя.

— Я хочу жить, — произнесла она.

Каратель усмехнулся.

— Вставай, — он легко поднял Венеру, после чего вместе с ней вернулся ко мне с Призраком, которого удерживал я. — Решил преподать ей урок, чтобы больше подобного поведения не повторялось, — пояснил свои действия Де’Кларри.