Здесь, несмотря на тёмное небо, было светло как летним днём: каждая витрина сияла «волшебными огоньками», светящимися гирляндами и фигурами (чаще всего встречались олени, маленькие и большие Йолиниссе в своих красных колпачках, снеговики и непомерно огромные снежинки).

Нашу лавку тоже украшали «волшебные огоньки», но гирлянды по традиции были сделаны из вязаных шаров, красно-белых и бело-красных. Такими у нас на Севере издавна наряжали йольское дерево, а вот в столице это до сих пор казалось непривычным. Нередко покупатели заходили только для того, чтобы рассмотреть наши шарики поближе.

– Улле, только не задерживайся, – крикнула Ильса, когда я выскочила из снегомобиля, остановившегося напротив «Вязаной магии».

Но я только махнула рукой. Вот она, моя лавка. Ну то есть не только моя, всего клана Фрейдерин, но я сама выбирала и место, и эту солидную дверь тёмного дерева с колокольчиками, и табличку с надписью под золото «Вязаная магия» и даже коврик у входа.

Тётушку Мёб я тоже нашла сама, и лучшего продавца для нашей лавки даже представить сложно! Только Андерса Густавсона искать не пришлось: внук давнего бабушкиного партнёра отлично разбирался в бухгалтерии и шёл в комплекте с моей должностью управляющей. Как я поняла из нескольких оговорок, бабуля и Фёртстон Густавсон думали объединить капиталы самым традиционным способом – поженив внуков.

Не сказать, чтобы я была в восторге от Андерса, но в целом он казался серьёзным человеком, и иногда я даже думала, что муж из него выйдет неплохой. Если, конечно, он и дальше не будет лезть в мои дела, как благоразумно поступал до сих пор.

Дверь распахнулась бесшумно (колокольчики включались только в часы работы лавки). Я окинула взглядом полки с красиво разложенными свитерами, шарфами, шапочками, варежками и прочей симпатичной мелочёвкой, витрины с пряжей «Фрейдерин», наше небольшое йольское дерево, шары на которое вязала сама, и небрежно брошенные прямо на блюдце для мелочи мужскую куртку и женскую шубку. Значит, Андерс и тётушка Мёб уже пришли.

За приоткрытой дверью в подсобку было темно, и я слегка удивилась, сделав шаг вперёд. Тут входная дверь снова распахнулась, загорелся свет, и я увидела Андерса, целующегося со своей кузиной Микки. Странное чувство. Кажется, я…

– Ну вот и славно, – сказала тётушка Мёб, скидывая свой полушубок из овчины. – Не люблю о таком болтать, но тебе бы всё равно сказала. Только не вздумай переживать и портить себе праздник!

– Улле, это не то, что ты подумала, – Андерс насупился, загородив собой дверь и что-то пискнувшую Микки.

– Я подумала, что каждому покупателю все оставшиеся дни перед Йолем нужно дарить какую-нибудь мелкую вещицу. Что у нас есть в запасах?

Тётушка Мёб тут же вспомнила про несколько пар носков, залежавшихся ещё с осени, легко сдвинула Андерса и подала их мне. Я от души поставила на каждую пару нашу руну «фрейдерин», счастливо улыбнулась, пожелав всем хорошего Йоля, и выбежала из лавки: снегомобиль издавал противные сигналы, призывая поторопиться.

Улыбка не сошла с лица, даже когда я влезла на первое сиденье под недовольные восклицанья Ильсы.

– Ты что, хочешь опоздать? Мы же едем в Сальбьорг!

О да! Мы едем в Сальбьорг, и я не выйду за Андерса! Да разве можно придумать подарок лучше?

Снегомобиль нёсся с хорошей скоростью, водитель был сосредоточен на дороге, а Ильса с подозрением спрашивала, почему я так улыбаюсь и что случилось в лавке. Ну как было не поделиться радостью?

– А я говорила, что он тебе совершенно не подходит! – Ильса приняла важный вид, но не выдержала и рассмеялась. – Торви, ты же помнишь того снулого лосося из лавки?

Вряд ли он помнил, но кивнул, с обожанием глядя на невесту. Мол, ему в родне лососи вообще не сдались.

– Вот как сказать об этом бабуле, – тут же задумалась Ильса.

Я согласилась, что подать эту новость семейству нужно с осторожностью. Глава клана Фрейдерин не терпела, когда её планы нарушали. Но настроение от этого не испортилось. У нас будет ещё почти день в поезде, чтобы всё обдумать.

– А я был уверен, что договорные браки в наше время практикует только выжившая из ума аристократия, – задумчиво сообщил шофёр, то есть шафер, притормаживая на перекрёстке.

– Как бы тебе объяснить… – начал было Торви, но я его перебила.

– В нашей среде это тоже редкость, просто когда два клана объединяют капиталы, брак всё же лучше печати на договоре. Надёжнее.

Хенрик взглянул с интересом, но вопросов больше не задавал – мы подъехали к вокзальной площади.

ГЛАВА 2

Солидное здание Центрального вокзала сияло такими же гирляндами и «волшебными огоньками», как и вся столица. А в центре вокзальной площади стояло разряженное йольское дерево с краснобокими блестящими шарами, золотыми бантами и яркой звездой на вершине.