Первый инженер императора – I
Наука запрещена. Детали и компоненты в дефиците. На заброшенных землях бродят монстры, одичавшие звери и всем заправляет "Шепот". Великая Империя распалась на множество враждующих территорий. Я должен был очнуться в далеком будущем, где технологии освободили людей от множества проблем и забот, а проснулся в средневековье, где пробудилась магия, а все научные достижения стерты с лица земли. Меня зовут Александр, и я единственный человек, который может вернуть человечество в колею прогресса. Э, руки прочь от моей лаборатории!
Annotation
Наука запрещена. Детали и компоненты в дефиците. На заброшенных землях бродят монстры, одичавшие звери и всем заправляет "Шепот".
Великая Империя распалась на множество враждующих территорий.
Я должен был очнуться в далеком будущем, где технологии освободили людей от множества проблем и забот, а проснулся в средневековье, где пробудилась магия, а все научные достижения стерты с лица земли.
Меня зовут Александр, и я единственный человек, который может вернуть человечество в колею прогресса.
Э, руки прочь от моей лаборатории!
Первый инженер императора — I
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Первый инженер императора — I
Глава 1
1
— Выметайся отсюда! Давай, пошел!
Чужая рука попыталась грубым толчком выпихнуть меня наружу, но я оказался проворнее. Не стоит меня трогать, когда я этого не просил.
Рука стражника скользнула по моему плечу, цепляя шов рубахи — грубый лен, сотканный на вертикальном ткацком станке, судя по диагональному переплетению нитей. Времени на анализ нет, но мозг автоматически фиксирует детали, словно сканер.
Меня зовут Александр, и я человек, что заснул в две тысячи двадцать пятом году в капсуле для криосна. В мире, где технологии и прогресс имели первостепенную важность. В мире, где был покорен космос. На планете, где жизнь и свобода человека имели первостепенную ценность.
А проснулся в средневековье.
Позади осталось небольшое помещение в задней части кузницы, где я пытался воссоздать лабораторию, чтобы решить свою очень важную проблему — отказ работы импланта, вживленного в мою голову. Как следствие, остановка работоспособности ключевых функций тела.
Мне бы современную лабораторию с МРТ и парочку мозговитых врачей, чтобы я мог хоть минимально вникнуть в проблему, но вместо этого на руках лишь грубые тиски из кованого железа, древесный уголь и примитивные щипцы.
И даже сейчас кузница была заполнена людьми и звуками разрушения. На моих глазах крушилось все, что мне удалось собрать. Звенели колбы, разлетаясь на осколки. Стекло — натриево-кальциевое, низкого качества, с пузырьками воздуха. Ломается на острые осколки с радиальными трещинами. Жаль, печь для варки прозрачного кварца я так и не достроил.
В воздухе летали листы пергамента, исписанные формулами, расчетами и чертежами. Чернила из сажи и уксуса размазывались под сапогами стражников, превращая дифференциальные уравнения в абстракцию. Я горько усмехнулся от этой мысли. Кому вообще здесь нужны интегралы?
Пускай немногое, но все же собранное собственными руками. И теперь механизмы, которые я рассчитывал использовать для дальнейшего облегчения своей работы — разбиты на мелкие кусочки.
Шестерня из дуба, выточенная по лекалам Архимеда — теперь расколотая на части, ременная передача из бычьих жил порвана с остервенением, словно ее с ненавистью грызли зубами.
Их крошили крепкими деревянными дубинами, железными прутами и подошвами сапог. Мозг по инерции продолжает фиксировать детали: дубина ясеневая, волокна расположены радиально. Ударная вязкость около ста джоулей на метр квадратный. При минус двадцать по цельсию становится хрупким. Жаль, сейчас лето.
Синие мундиры с пятиконечными звездами, высокие слегка заоваленные шляпы, что застегивались ремешками на подбородках и напряженные лица с пульсирующими желваками и надутыми венами.
Удар, звук лопнувшего стекла, лязг металла.
Лязг характерный для низкоуглеродистой стали. Никаких следов легирования.
Внутри меня клокотала даже не злоба, а полноценная ярость, но ничего сделать я не мог. Мое нынешнее состояние все еще оставалось непригодным даже для драки один на один, поэтому максимум, что я был способен — покинуть помещение и следовать за стражниками, которые десять минут назад вломились ко мне и устроили погром.
Я знал, что то, чем я занимаюсь — запрещено, но выбора у меня не было.
Мне не сковали ни рук, ни ног, поэтому я мог спокойно идти с гордо поднятой головой в сопровождении двух стражей порядка. Они плелись чуть позади, но не отставали, держа дубинки наготове. Нужды вести меня под руки не было, потому что Великий Новгород был окружен высокой стеной по периметру, а главные ворота, естественно, охранялись.