Шрифт:
Что, если это правда?
Экран снова загорается, оповещая меня о новом сообщении.
Сердце начинает биться так быстро, что я почти физически чувствую его удары…
«Если не терпится познакомиться, то приезжай в клинику к своему любимому мужу Владимиру Викторовичу Голицыну. Заодно посмотришь, как мы трахаемся. Может, и научишься чему-нибудь новому».
Мир замер…
Пол, на котором я стою, вдруг стал зыбким, как песок. Всё вокруг потеряло чёткость, как будто я смотрю сквозь мутное стекло…
– Нет. Этого просто не может быть… Это чья-то жестокая шутка…
Трудно дышать. В горле встаёт затвердевший комок, который всё никак не хочет растворяться…
Я представляю себе все возможные сценарии, каждый из которых хуже предыдущего. То ли внутренний страх выдаёт всё самое плохое, то ли я стараюсь подготовить себя к самому худшему возможному исходу…
Глава 2
Виолетта
Я стою перед входом в больницу и чувствую, как сердце учащенно бьется в груди. Как же много раз я бывала здесь, приносила мужу контейнеры с его любимой домашней едой…
Сегодня же всё иначе.
Сегодня я должна убедиться, что все сообщения были ложью…
Или… Нет! Не хочу и думать об этом!
Я не могу ждать и минуты, не могу оставаться в неведении. Сделав глубокий вдох, подхожу к охранникам, стоящим у турникета.
– Простите, Виолетта Игоревна, – обращается ко мне один из них, высокий, с суровым выражением лица. – Вы не можете пройти.
– Но я жена владельца клиники доктора Голицына, – пытаюсь объясниться, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство. – Я должна увидеть своего мужа. Это срочно.
Охранник сдвигает брови.
– Я понимаю, но сейчас это невозможно. Ему нельзя мешать.
– Я не собираюсь ему мешать, – возражаю, чувствуя, как голос начинает предательски дрожать. – Мне нужно поговорить с моим мужем. Это очень важно.
Охранники переглядываются, и мне кажется, я вижу тень сомнения у одного из них. Но другой решительно качает головой:
– Мне жаль, но доктор Голицын занимается пациентом.
Я обхватываю руками сумку, глубоко вдыхаю, стараясь справиться с эмоциями. Зачем они меня задерживают? Что происходит? Сомнения и страх кратно усиливаются внутри меня.
Меня всегда без каких-либо вопросов пропускали к мужу… Никогда не задавали лишних вопросов.
Да и когда такое было, чтобы охранники были в курсе, чем занят владелец клиники?!
– Я подожду здесь, – говорю твёрдо, делая шаг вперёд, но охранники не двигаются с места.
Один из них, тот, что помягче, пытается утешить меня:
– Пожалуйста, поймите. Но сегодня мы никого не пропускаем.
И тогда меня осеняет.
Они что-то знают.
Они знают про Владимира и его любовницу… Внутри меня всё сжимается, как будто кто-то резко сжал мне сердце.
– Вы не можете мне ничего сказать, да? – спрашиваю я, и мой голос предательски подрагивает. – Но вы знаете…
И снова тишина. Только звуки оживлённого больничного холла…
– Послушайте, – продолжаю я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. – Пожалуйста.
Охранники снова переглядываются, и один из них, как будто смягчившись, осторожно произносит:
– Мне очень жаль. Может быть, вам стоит позвонить Владимиру Викторовичу? Если он лично разрешит, то вы пройдёте.
Я не замечаю, как мои холодные руки начинают дрожать сильнее. Вытаскиваю телефон, пытаюсь набрать номер, но пальцы отказываются слушаться.
Звонок.
Один, второй, третий.
Никто не отвечает…
Боль становится невыносимой. Я бросаю телефон в сумку и отступаю на несколько шагов, не веря, что это происходит со мной.
Наконец, сдавшись, я делаю последний отчаянный шаг:
– Пожалуйста, если он не может поговорить со мной, просто передайте ему, что я была здесь. Скажите, что я знаю…
Они кивают. Я разворачиваюсь и медленно ухожу. Всё ещё надеюсь на чудо, но понимаю, что оно, возможно, не придёт.
На пороге буквально лбом сталкиваюсь с младшим братом моего мужа – Максимом Викторовичем Голицыным.
– Вита, привет! А ты как здесь? – с широкой улыбкой на лице, приветствует меня брат мужа.
– Привет, да вот к Владимиру пришла… Только меня не пускают… – на выдохе произношу я.
– Не пускают? – в вопросительном жесте вытягивает бровь. – Да быть такого не может, а ну пошли, – Максим слегка грубо хватает меня за кисть и тянет обратно.
В душе на мгновение вспыхивает надежда. А что, если Максим поможет мне пройти, ведь он работает на своего брата. И никакие охранники не посмеют ему и слова сказать.