Забавно, забавно… Никогда не сталкивался с нефилимами вот так, глаза в глаза. Похоже, противоположности и правда притягиваются. Несомненно мое тело отреагировало на блондинку чисто по-мужски. Я сильно, очень сильно ее захотел. Да. Именно так. Банально и коротко. Захотел.

Правда, и это весьма приятно, реакция майора на меня оказалась точно такой же. Пока топал к двери чувствовал на себе ее взгляд. Девушка была изрядно озадачена. Не ожидала, что какой-то дурацкий мажор вызовет в ней столь сильные эмоции.

То ли еще будет, товарищ майор… То ли еще будет…

Смертные очень любят использовать фразу «что-то пошло не так». Говорят настолько часто, что мне иногда кажется, они просто придумали ее для собственного успокоения. Гораздо проще облажаться, если у тебя есть подобная заготовка. Что-то пошло не так. Все. Какие могут быть вопросы?

Но сегодня, впервые за свое долгое, полное разнообразного дерьма существование (слово «жизнь» мне кажется слегка неуместным, а вот слово «дерьмо» для Ада подходит чрезвычайно) я мог сказать то же самое. Что-то реально пошло не так.

Сначала все было прилично, даже немного уныло. Честно говоря, я успел дважды заскучать и трижды усомниться в верности своего выбора.

Может, полиция не так уж мне полезна? Прошло до черта и больше часов с того момента, как я вывалился из Ада в холодном лесу Бирюлёво, но пока ни на шаг не приблизился к своей истиной цели. Сердце Лилит все так же для меня невидимо. Все так же не понимаю, где его искать, и кого убить по этому поводу. Зато рядом полным-полно людишек, с их дурацкими проблемами.

Например, на выходе из допросной я снова столкнулся с патологоанатом. Бедолагу активно обрабатывала Пифия. Она возложила свою пышную грудь на Маркова и что-то усиленно ему нашептывала прямо в ухо. Марков смущенно жался к стене, пытаясь раствориться в бетоне и кирпичах, но брюнетка держала свою добычу крепко. Со стороны она напоминала самку богомола, которая вот-вот оторвет патологоанатому голову. Откусит ее своим ярким, накрашенным алой помадой, ртом.

Впрочем, в присутствии оракула есть один несомненный плюс. Пока она рядом со Степаном, ему ничего не угрожает. Относиться к Пифии можно как угодно, но свою работу она знает отлично. Если патологоанатом важен для равновесия, эта дамочка порвёт все места, чтоб сохранить его в целости и сохранности. Порвёт, конечно, не себе. Каждому, кто попытается обидеть Степана. А значит, я могу пока что заняться чем-то другим.

Вопрос с патологоанатомом остаётся открытым. Я ещё к нему вернусь. В конце концов, очень любопытно, кто из Падших выбрал именно этого человека и для чего.

На секундочку, я — владыка Ада, мне положено знать такие вещи. Потому что, если кто-то из собратьев затеял очередную дурацкую Игру,(их же мёдом не корми, дай наплести интриг), велика вероятность, что в финале гореть в первую очередь будет мой зад. И это вообще ни разу не фигурально. Когда Отец злится, он может нехило полоснуть молнией. А я не всегда успеваю поставить защиту.

Падшие до сих пор, спустя много тысячелетий, упорно продолжают считать виновным меня. Мол, это я довел Отца до ручки, поэтому он сбросил нашу милую компанию в Ад. Их ослиное упрямство служит неплохим оправданием для бесконечных закулисных игр, цель которых — окунуть меня лицом во что-нибудь крайне неприятное и дурно пахнущее.

В общем-то, скажем честно, не только смертные отличатся короткой памятью. У некоторых демонов она тоже как у рыбки Гуппи. Я никого не принуждал и не тащил на поводке. Сами побежали вперед паровоза, мечтая о создании нового порядка на Небесах.

Ну и второй вопрос, относительно Маркова — почему рядом с ним теперь оттирается Пифия? Вернее, как этот унылый, страдающий депрессией человек, способен повлиять на чаши весов мироздания?

Заметив меня, патологоанатом вздрогнул и вжался в стену еще сильнее. Я кивнул им обоим. Взамен от Степана получил испуганный взгляд, будто я — двухголовая змея в серпентарии для особо опасных гадов. Есть подозрение, Марков не доверяет мне гораздо больше, чем при первой встрече.

Оракул тоже посмотрела в мою сторону, но это было совсем другое. Так смотрят на заплесневелый бутерброд, оставленный кем-то в холодильнике пару недель назад.

Я не стал задерживаться возле сладкой парочки и направился к кабинету, который теперь является местом моей работы.

Иван Петрович на самом деле меня ждал, его слова о совместной поездке оказались правдой. Не то, чтоб я не доверял конкретно старшему оперу, тут скорее имеется факт недоверия полиции в частности и людям вообще. Кому как не мне знать, что кроется в темных закоулках их лицемерных душонок.

К тому же, на данный момент мой короткий опыт общения с силами правопорядка не особо впечатлял. Он подтверждал все, что я мог представить до этого.