Никогда не корми свои страхи, Сирша, потому что если ты это сделаешь, они сожрут тебя живьем.
Это были последние слова, произнесенные моей матерью перед появлением людей в масках.
Она умоляла меня бежать, спастись от прошлого, которое она скрывала.
Но вот в чем дело: прошлое не остается похороненным навсегда, и кто-то должен заплатить цену за сделанный ею выбор.
Вся королевская гвардия… и Он идут за мной и жаждут мести.
Эта книга посвящается всем легкомысленным, читающим книги, грезящим наяву, любящим антигероев, потерянным душам.
примечание автора
ПРИМЕЧАНИЕ: Шона Мейред пишет на британском английском. Поэтому орфография и грамматика могут отличаться от американского английского.
Восхитительная ложь- первая книга в серии “ Короли Киллибегса”.
Это мрачный роман, зрелый взрослый (17+), и содержит сомнительные ситуации, которые некоторые читатели могут счесть оскорбительными.
Эта книга является частью серии и НЕ является самостоятельной, так что ожидайте захватывающего финала.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
СИРША
— Просыпайся, Сирша. Нам нужно идти. Сейчас же.
Моя мама дергает за нижний угол моего одеяла, и глубокое рычание вырывается из моего горла. Я крепче сжимаю одеяло, не желая подвергать себя воздействию флуоресцентного света, свисающего с низких потолков нашего захудалого таунхауса с двумя кроватями.
— Я сплю. Не мешай.
— Сирша, у меня нет времени на твою драму. Нам нужно уходить. Сейчас.
Мои легкие сдуваются, когда из ноздрей вырывается прерывистый вдох.
— Пожалуйста, Сирша. — Она бросает пустую серую спортивную сумку в изножье моей кровати. — Просто собери самое необходимое. Мы можем заменить все остальное позже.
Откинув пододеяльник, я хмурю брови и прищуриваю янтарные глаза.
— Что за срочность? Уже за полночь. Разве этот импровизированный уход не может подождать до утра? Нет ли какого-нибудь способа отключить режим твоего полета? По крайней мере, до восхода солнца.
Не обращая внимания на мою капризную задницу, она направляется к моему комоду, вытаскивает одежду и нижнее белье и запихивает их в сумку.
— Если бы ты могла немного успокоиться, это было бы здорово. — Ее строгий, отрывистый тон застает меня врасплох, заставляя задуматься, что, во имя всего святого, заставляет ее так нервничать. Мы не в первый раз собираемся и уезжаем в спешке, как сегодня вечером, но мы никогда не убегаем посреди ночи. И никогда без наших вещей.
Я осматриваю ее хрупкое тело, отмечая панику, преследующую каждое ее движение. Затем, внезапно, мое беспечное отношение сменяется беспокойством, ужасом и боязнью.
— Что происходит? — Я допытываюсь, хотя у меня такое чувство, что я уже знаю. От какого бы прошлого ни бежала моя мать, оно наконец-то настигло нас.
Отведя взгляд в сторону двери, она избегает моего вопроса своим собственным требованием.
— Делай, как я говорю, Сир. Нам нужно идти.
— Мы вернемся? — Это глупый вопрос. За семнадцать лет я жила в двадцати трех домах в более чем двенадцати округах и посещала одиннадцать школ. Но, к сожалению, я была достаточно глупа, чтобы подумать, что на этот раз все будет по-другому, что, может быть, мы нашли город, который я могла бы назвать домом навсегда.
Слишком долго я цеплялась за эту смехотворную несбыточную мечту, позволяя себе осесть, пустить корни и завести друзей, веря или просто надеясь, что это место будет тем, за которое стоит держаться.
Я была неправа. Некоторые вещи — или, в данном случае, некоторые люди — никогда не меняются. Я не знаю, почему я думала, что моя мать была исключением. Я должна была знать лучше. Когда становится трудно, Айна Райан начинает действовать. Я только хотела бы, чтобы она рассказала мне, что заставляет ее бежать так быстро; потому что я изо всех сил стараюсь не отставать.
Решив, что нет смысла бороться, я спускаю ноги с кровати. Мои ступни сталкиваются со старыми деревянными половицами. Тяжелый стук усиливает мой гнев и сотрясает мои кости.
— Ты должна сказать мне, почему. — Мои глаза встречаются с ее, нуждаясь в чем-то, в чем угодно, чтобы оправдать, почему я должна оставить свою жизнь позади. Снова. — Меня тошнит от этого. Каждые несколько месяцев это одна и та же старая как мир история. Ты пугаешься, а потом убегаешь, забирая меня и жизнь, которую я построила с тобой. Я устала, мам. Это слишком много — хотеть настоящих друзей на всю жизнь и немного стабильности? Это мой последний год в школе. Мне нужно осесть.
Ее руки хватают меня за плечи, удерживая меня ровно и сжимая так сильно, что она наверняка оставляет следы пальцев на моей плоти.
Мягкий оранжевый свет уличных фонарей проникает через окно моей спальни, освещая ее каштановые волосы и усталые морщинки вокруг серых глаз.
— Я знаю, дорогая. Я обещаю, ты получишь все это и даже больше. Но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты собрала свою сумку. Без лишних вопросов. — Ее слова задыхающиеся и воздушные, пронизанные дрожью страха и тяжелого отчаяния. Мое неповиновение тает, когда поражение наполняет мои легкие. Мои плечи опускаются, и я закрываю глаза.