— А ты уверен, что он сможет? — спросил меня Чёрт. — Когда вы нас из тюрьмы спасали, то он сам признавался, что во время работы глушилок, при наличии стен, усиленных какой-то магической дрянью, не чувствует людей.

— Он чувствует императора через мою кровь, поэтому проблем не будет, — возразила Вера.

— Я чувствую, что… Сейчас!

Внезапно появившийся помятый наумб, поочерёдно вылакал три графина воды, стоящих на столе, а потом продолжил.

— Вроде полегчало немного. Чтоб я ещё хоть раз напился? Даже не просите! Всё! Добровольный сухой закон!

— Ты так каждый раз говоришь, — «утешил» его я,- а потом только успевай тебе наливать.

— Это точно в последний раз… Ну, если только немного холодного пива. Прямо сейчас бы не отказался

— Развезёт на старых дрожжах, — заметил прапор Станов. — Поверь опытному человеку.

— Ладно… Ну, раз вам пива жалко, тогда слушайте дальше. Ни хрена я могу не найти. Посмотрю обе базы, конечно, только отрицательный результат поиска может быть обманчивым. Одна надежда, что сразу засеку Александра. Кто-то верит в подобную удачу?

Все скромно промолчали, признавая правоту Чаха.

— Хорошо, — после недолгой паузы продолжил майор Жуковский. — Предлагаю зайти с другой стороны проблемы. Не переть тараном, а потратить некоторое время на сбор информации непосредственно в Тюмени и её окрестностях. Тайно, естественно. Не афишируя себя. Старшина Горюнов, тут твой отец может нам сильно пригодиться. Он же до недавнего времени был начальником тюменского гарнизона, поэтому должен иметь хотя бы первичную инфу по происходящему среди военных.

— Почему был? — удивился я.

— Информация пришла с запозданием. Да и то к ней смогли получить доступ лишь после подключения Ростоцкого к серверам Генерального штаба. Уже десять дней, как подполковник Горюнов покинул свой пост и ушёл в отставку.

— Сам или «ушли»?

— Официально сам рапорт подал, но ты же должен понимать, как это иногда делается.

— Батя слишком упёртый для этого человек. Должны быть веские причины, чтобы подписать рапорт. Нужно к нему наведаться. Хоть с семьёй увижусь, успокою. Они ведь меня до сих пор то ли мёртвым, то ли без вести пропавшим считают…

— Я с тобой пойду, — тут же отозвалась Вера. — Заодно и с родителями будущего мужа познакомлюсь.

— Всей группой пойдём, — принял решение я. — Бегать туда-сюда нет никакого смысла. Усадьба Горюновых хоть и находится недалеко от Тюмени, но в достаточно безлюдных местах. Для нашей партизанской базы — самое то.

— За твоей семьёй могут следить, — сказала прозорливая лейтенант Якутова. — Уверена, губернатор Ломакин знает, что ты жив. Куда пойдёт неприкаянный сын прежде всего? Домой. А тут ему ловушечка и готова.

— А я на что? — оскорбился Чах. — Нормально всё будет.

— Значит, составляем маршрут, — подвёл итоги совещания Жуковский.

Два дня у нас ушло на подготовку и на полное очухивание Чаха. За это время наумб успел смотаться на две ранее обозначенные базы, но, как мы и предполагали, ни хрена на них не обнаружил. Там обыкновенные воинские подразделения, без каких-либо оборотней и непонятных усилений.

Вечером третьего дня Ведьма, снова став нашим командиром, построила всю группу в ангаре. Внимательно проверила экипировку каждого. И дала добро на марш-бросок в сто двадцать вёрст. Никаких пламенных речей и лишних наставлений. Просто махнула рукой, и наш отряд двинулся в сторону выхода.

Я смотрю на лица проходящих мимо меня бойцов…

Всегда на лёгких понтах Алан Борсиев, задумчивый Лёха Старостин, романтическая натура Зоя Вознесенская, вечно хмурая Светлана Радостина. С ними мы когда-то начинали претендентами в Императорской Школе Спасателей. Как за это время изменились они! Это уже не нервные девушки и юноши, а настоящие волкодавы. Каждый из них давно ветеран, который и глотку твари вскроет, и наставления на привале молодым солдатикам даст.

Табор… Мои ромалы… Убогие штрафники, пережившие много дерьма на своём веку. Трудности не сломили парней, а закалили их внутреннюю броню до такого состояния, что никаким снарядом не пробьёшь.

Ненавистные садисты-инструкторы лейтенант Якутова и прапорщик Станов. Ведьма и Чёрт… Где-то в глубине души ещё осталась некоторая злость на них, но, признаться, она уже давно наигранная. Столько раз всех нас спасали их тренировки, которые мы воспринимали как неприкрытое маньячное издевательство? Счёт давно потерян. Да и не инструкторы они уже давно. Как-то незаметно превратились в старших товарищей, которые в любой момент готовы родимых «недоделков» и «инвалидов» прикрыть от смерти собственной грудью.