Шрифт:
Не знаю, забарабанили они в дверь и требовали открыть именем закона или сразу вышибли, мне не рассказали. Но только физручка по голове получила. Вазой, естественно. Вроде, как сказали, ничего особо страшного, но её повезли в больницу.
Во дворе скопилось несколько спецбортов — газоспасатели, скорая и грузовик с будкой с надписью «Мясо».
— В общем, вы сами видите, что моё присутствие было совершенно бесполезным, — посетовал я, когда мы возвращались в Москву.
— Это уж позволь нам самим решать, — нахмурился Миша.
— А всё-таки интересно, да? — покачал головой Виктор. — Как кино или даже театр.
— Ага, иммерсивная пьеса.
— Это что за зверь такой?
— Когда зрители становятся частью представления и могут вмешиваться. Ну, типа.
— Хм… Не слышал о таком, — нахмурился Виктор.
— Да, как известно, есть ещё много чудес, друг Горацио, неизвестных нашим мудрецам. Или как там у Вильяма?
Водитель подвёз меня к дому. Я вышел из машины и увидел на лавочке у подъезда Колобка.
— О, привет, — кивнул я. — Чего сидишь? Меня ждёшь?
— Ну, а кого ещё, — скривился он.
— А почему не дома? — кивнул я в сторону подъезда. — Бабушки нет что ли?
Я посмотрел на часы. По моим расчётам она должна была находиться дома.
— И здесь нормально.
— Ну, ладно, пойдём тогда или что?
— Или что, — поморщился он. — Давай дневник.
— Он дома, — пожал я плечами.
— Ну, вынеси.
Мне, конечно, было что ему ответить, но я задавил вспыхнувшее раздражение. Ладно, типа же друзья, не разлей вода, буквально. Хоть продлевать нашу дружбу я не планировал, но и расставаться со скандалом не имел ни малейшего желания.
Я поднялся домой, оставил вещи, взял Женин дневник и снова спустился к подъезду.
— Слушай, как-то ты не слишком правильно себя ведёшь, мне кажется, — сказал я. — Надо было позавчера дневник Жене отдать. Не хотел тебя компрометировать.
— Чё ты меня не хотел? — усмехнулся он.
— Не хотел плохо о тебе говорить. Говорил хорошо. Мы с ней встречались.
— Да знаю я, — насмешливо ответил Колобок. — Ещё раньше, чем вы встретились знал. Она мне рассказала.
— Ну, раз у вас секретов нет, надо было и про дневник рассказать тогда. Что же ты?
— Так я и рассказал, — ухмыльнулся он, выхватывая общую тетрадь из моих рук, — что это ты у неё дневник подрезал.
— Ну, ты и мудила, Игорёк.
— Серьёзно? — вмиг сделался он злым и резко поднялся с лавки. — А мне кажется, это ты мудила, Санёк. Такой, каких ещё поискать. Где сладко, там и ты да? В общем, не обессудь, я ведь и твоей девке сказал, что ты с Женей встречался позавчера…
22. Любовные вихри
Не надо так было делать, конечно, но мышцы сработали буквально сами, рефлекторно. Я даже подумать не успел, сообразить. Кулак сжался и рванул вперёд, как чугунное ядро, выстрелившее из жерла пушки. Бац! И Ален Делон мнгновенно стал не таким импозантным, не таким красивым и не таким пренебрежительно ироничным.
Дыщ! Прямо в солнечное сплетение. Хек! Колобок резко выдохнул и согнулся пополам. Я еле сдержался, чтобы не врубить ему по тыкве.
— Ну, ты и сволочь, — сказал я сквозь стиснутые зубы.
Он закашлялся и опустился на лавку. Сидел, обхватив колени и откашливался. Отплёвывался.
— Пошёл нахер, — прохрипел я. — Катись отсюда, Колобок. И больше не возвращайся. Урод.
Я мог его отделать под орех, что называется, мог смешать с грязью, мог выбить дух. И даже сначала именно этого и хотел. Вспыхнул и загорелся... Но теперь, глядя на него не испытывал ничего, кроме отвращения и презрения.
Он кое-как отдышался, отплевался, поднялся и неровной походкой отправился прочь. Козёл. Я вздохнул и покачал головой. Друг детства, бляха… Ладно, я его и не знал толком. Правда, похоже, и тот Жаров, что был до меня, его тоже толком не знал. Знает ли Женя — большой вопрос.
Вернувшись домой, я позвонил Кофманам. Вот честно, буквально заставил себя. Мне все эти разборки вообще были неинтересны. Прям максимально неинтересны. И неприятны. Объяснять, что не верблюд я не любил никогда.
— Алло, — ответила тёща.
— Ада Григорьевна, это Саша.
— Здравствуй, Сашенька. Ты вернулся?
— Здравствуйте. Да, вернулся уже. Как дела?
— Да… как сказать… По-разному…
Она вздохнула.
— А Элла как?
— Ну… — замялась она, — ничего вроде… Отошла, громы и молнии уже не мечет. Но на тебя всё ещё злится.
— Понятно. А можно с ней попробовать поговорить?
— Э-э-э… В принципе да… Только её же дома нет сейчас. Она с девочками в «Лиру» пошла. У Маши, однокурсницы, день рождения… Вот они и…