Не знаю, забарабанили они в дверь и требовали открыть именем закона или сразу вышибли, мне не рассказали. Но только физручка по голове получила. Вазой, естественно. Вроде, как сказали, ничего особо страшного, но её повезли в больницу.

Во дворе скопилось несколько спецбортов — газоспасатели, скорая и грузовик с будкой с надписью «Мясо».

— В общем, вы сами видите, что моё присутствие было совершенно бесполезным, — посетовал я, когда мы возвращались в Москву.

— Это уж позволь нам самим решать, — нахмурился Миша.

— А всё-таки интересно, да? — покачал головой Виктор. — Как кино или даже театр.

— Ага, иммерсивная пьеса.

— Это что за зверь такой?

— Когда зрители становятся частью представления и могут вмешиваться. Ну, типа.

— Хм… Не слышал о таком, — нахмурился Виктор.

— Да, как известно, есть ещё много чудес, друг Горацио, неизвестных нашим мудрецам. Или как там у Вильяма?

Водитель подвёз меня к дому. Я вышел из машины и увидел на лавочке у подъезда Колобка.

— О, привет, — кивнул я. — Чего сидишь? Меня ждёшь?

— Ну, а кого ещё, — скривился он.

— А почему не дома? — кивнул я в сторону подъезда. — Бабушки нет что ли?

Я посмотрел на часы. По моим расчётам она должна была находиться дома.

— И здесь нормально.

— Ну, ладно, пойдём тогда или что?

— Или что, — поморщился он. — Давай дневник.

— Он дома, — пожал я плечами.

— Ну, вынеси.

Мне, конечно, было что ему ответить, но я задавил вспыхнувшее раздражение. Ладно, типа же друзья, не разлей вода, буквально. Хоть продлевать нашу дружбу я не планировал, но и расставаться со скандалом не имел ни малейшего желания.

Я поднялся домой, оставил вещи, взял Женин дневник и снова спустился к подъезду.

— Слушай, как-то ты не слишком правильно себя ведёшь, мне кажется, — сказал я. — Надо было позавчера дневник Жене отдать. Не хотел тебя компрометировать.

— Чё ты меня не хотел? — усмехнулся он.

— Не хотел плохо о тебе говорить. Говорил хорошо. Мы с ней встречались.

— Да знаю я, — насмешливо ответил Колобок. — Ещё раньше, чем вы встретились знал. Она мне рассказала.

— Ну, раз у вас секретов нет, надо было и про дневник рассказать тогда. Что же ты?

— Так я и рассказал, — ухмыльнулся он, выхватывая общую тетрадь из моих рук, — что это ты у неё дневник подрезал.

— Ну, ты и мудила, Игорёк.

— Серьёзно? — вмиг сделался он злым и резко поднялся с лавки. — А мне кажется, это ты мудила, Санёк. Такой, каких ещё поискать. Где сладко, там и ты да? В общем, не обессудь, я ведь и твоей девке сказал, что ты с Женей встречался позавчера…

Не надо так было делать, конечно, но мышцы сработали буквально сами, рефлекторно. Я даже подумать не успел, сообразить. Кулак сжался и рванул вперёд, как чугунное ядро, выстрелившее из жерла пушки. Бац! И Ален Делон мнгновенно стал не таким импозантным, не таким красивым и не таким пренебрежительно ироничным.

Дыщ! Прямо в солнечное сплетение. Хек! Колобок резко выдохнул и согнулся пополам. Я еле сдержался, чтобы не врубить ему по тыкве.

— Ну, ты и сволочь, — сказал я сквозь стиснутые зубы.

Он закашлялся и опустился на лавку. Сидел, обхватив колени и откашливался. Отплёвывался.

— Пошёл нахер, — прохрипел я. — Катись отсюда, Колобок. И больше не возвращайся. Урод.

Я мог его отделать под орех, что называется, мог смешать с грязью, мог выбить дух. И даже сначала именно этого и хотел. Вспыхнул и загорелся... Но теперь, глядя на него не испытывал ничего, кроме отвращения и презрения.

Он кое-как отдышался, отплевался, поднялся и неровной походкой отправился прочь. Козёл. Я вздохнул и покачал головой. Друг детства, бляха… Ладно, я его и не знал толком. Правда, похоже, и тот Жаров, что был до меня, его тоже толком не знал. Знает ли Женя — большой вопрос.

Вернувшись домой, я позвонил Кофманам. Вот честно, буквально заставил себя. Мне все эти разборки вообще были неинтересны. Прям максимально неинтересны. И неприятны. Объяснять, что не верблюд я не любил никогда.

— Алло, — ответила тёща.

— Ада Григорьевна, это Саша.

— Здравствуй, Сашенька. Ты вернулся?

— Здравствуйте. Да, вернулся уже. Как дела?

— Да… как сказать… По-разному…

Она вздохнула.

— А Элла как?

— Ну… — замялась она, — ничего вроде… Отошла, громы и молнии уже не мечет. Но на тебя всё ещё злится.

— Понятно. А можно с ней попробовать поговорить?

— Э-э-э… В принципе да… Только её же дома нет сейчас. Она с девочками в «Лиру» пошла. У Маши, однокурсницы, день рождения… Вот они и…