Разреши нам случиться

— Пап, — окликнул я его, — а ты когда-нибудь, изменял маме? — раз уж у нас сегодня такой откровенный вечер, мне хотелось это знать.

— Никогда, — твердо заявил отец, — никогда, не скажу, что не заглядывался на других, но изменять ей, никогда. Она мой выбор, а самое гнусное предательство — это предать самого себя, предать свой выбор. Ты главное, когда её встретишь, не налажай, и не потеряй свою маленькую Веру. — он вышел, прикрыв за собой дверь, а я ещё долго сидел и переваривал его откровения. Не потеряй свою Веру, а была ли она у меня, или я уже успел налажать.

Есть ли шанс вернуть ту, которую ты сам когда-то отпустил? Поверит ли она тебе, если ты сам сомневаешься? Позволит ли построить будущее, которое сам отвергал? Я жил без неё долгих два года. Тогда Мы не случились. Любимая, разреши Нам случится сейчас.

Степан

— Пап, я конечно ни на что не намекаю, но… тебе не кажется, что незамужних дам, на один квадратный метр, ваших пятнадцати соток, было сегодня как-то многовато? — я смотрел на отца с прищуром, приподняв одну бровь, он ответил мне тем же. Это наше семейное, ещё от деда.

— Ты меня в чём-то подозреваешь? — спокойно парировал отец.

— Нет, но вкрались некоторые сомнения. — мы смотрели друг на друга выжидающе, не отводя взгляд. Сейчас это борьба за правду, кто не прав тот сдаться первым. И когда во мне уже стало расти чувство вины за такие подозрения на отца, тот сдался.

— Это всё твоя мать, — облегченно вздохнув, отвел взгляд, — а я говорил, что это заведомо провальный план, но нет же, она заладила, «А как по-другому, он у нас так вообще не жениться». Старею. — закончил отец и опустился в свое кресло. Да, отец постарел, но не сдал. В нём ещё виднелась военная выправка, не смотря на возраст. Лишь матери удавалась всё лучше им вертеть и манипулировать.

— Что, совсем всё плохо. — не знаю, зачем я задал этот вопрос, хотя знал на него ответ. Мама часто, украдкой всхлипывая в телефон, говорила, что очень хочет внуков, что зря пошла на пенсию, что от меня не дождёшься.

— А сам как думаешь, — и опять этот тяжёлый взгляд. Я отвожу глаза, знаю, что не прав, уехал после армии и бросил родителей одних, а они не молодеют. Хотя отец никогда меня в этом не попрекал, позволяя строить свою жизнь самому.

— Я планирую перебраться в Сочи, не планировал говорить, пока не получиться, но, как видимо, придётся.

— Слава Господу, — он даже руками всплеснул, — всё поближе, может, чаще приезжать будешь.

— Пока налажу дела, точно нет, — сразу оговорил свою позицию, — на это, не меньше года уйдёт. Но это всё что я могу вам пообещать, женитьбы и внуков от меня не требовать.

— Ты это матери скажи, — усмехнулся он.

— Мне только тридцать четыре, может, к сорока усыновлю какого-нибудь мальчишку, тогда и будет вам внук.

— Хочешь рассмешить бога. — возразил отец, а потом подумав добавил. — Может уже бегает где твой мальчишка, а ты и в ус не дуешь. — я тоже задумался, а могло ли такое быть, чтобы где-то без меня рос мой ребёнок, шумный мальчуган или стеснительная девчушка, да нет. Вроде нет. Нет же.

— Судя по твоему лицу, вероятность не исключена, — опять усмехнулся он, а потом ещё немного подумав добавил, — я хочу тебе кое-что рассказать, мать конечно будет против, но в силу схожести наших характеров и привычек, я считаю тебе это нужно знать, я бы даже сказал необходимо. — тяжело вздохнув отец начал. — Ты знаешь, как мы с матерью познакомились?

— Да, — уверенно ответил я, — вы служили в одной части, она была красивая, эффектная, яркая, ты долго за ней ухаживал, долго добивался, она была непреступна, но вот вы вместе тридцать пять лет. — в принципе на годовщину их свадьбы я сюда и приехал.

— Когда я впервые увидел Веру, она напоминала солнечного зайчика, беззаботная, светящаяся детской радостью и непосредственностью. Её совсем не заботило что в свои, тогда, двадцать три года, она выглядела на лет семнадцать, по сути, была ещё девочкой. Наш роман быстро закрутился, не прошла и неделя, как она осталась у меня ночевать, хозяйничала у меня в квартире, чем забавляла меня. — отец тяжело сглотнул. — Я не был у неё первым, а она не была у меня единственной, но происходящее между нами, было для меня комфортно. А через два месяца таких недоотношений, как я считал, Вера, с радостью, заявила мне, что беременна, и во всю строила планы, на нашу свадьбу и возможность претендовать на квартиру побольше. А вот мои планы от её кардинально отличались, мне было всего двадцать девять, я был ещё молод, я так считал. Поэтому, откровенно и честно заявил ей, что жениться по залёту не планирую, да и вообще не планирую в ближайшем будущем, и я предложил ей, самое оптимальное для нас тогда решение, аборт. — я вскинул голову, и посмотрел отцу в глаза, он опустил взгляд и растёр пальцами веки, — Поступок так себе я знаю, и Вера была права, влепив мне пощёчину. Она молча собрала свои немногочисленные вещи, и молча покинула мою квартиру. Через месяц пришёл приказ о моём переводе, и тогда я пошёл к Вере попрощаться. Сказать, что, если она всё же надумала рожать, пусть смело подаёт на алименты, я признаю ребенка, и постараюсь как-то, но участвовать в его жизни. — отец снова замолчал, я видел, как нелегко ему даётся это рассказ, а сам недоумевал, так как отец всегда говорил, что беременность мамы была его самой большой радостью. — В следующий раз мы встретились лишь через четыре года, четыре года, — повторил он, а я даже открыл рот, чтобы спросить как так, ведь есть же фотографии из роддома, но папа поднял руку, призывая меня к молчанию, и прося дослушать, — меня в очередной раз перевели по службе с повышением, и я попал в часть, где работала твоя мама. Она изменилась, очень сильно изменилась, больше не было этой смешливой девчонки, моя маленькая Вера, стала, злобной стервой, сводившей сума весь гарнизон. Все хотели её, но никто не мог получить. Меня она встретила отрешённо и холодно, не замечала целый месяц, а я вдруг понял, как сильно скучал по той, моей Вере, по милой девочке, с солнечными зайчиками в глазах. И, в конце концов, не выдержав больше такого игнорирования, я вломился к ней в кабинет, и сказал, что ей совсем не идет подобное поведение, спросил, куда она дела маленькую девочку Веру. На что она громко расхохоталась, а закончила смеяться, со злостью и со слезами на глазах, заявила, что это я сделал, что это творение моих рук, что маленькая девочка Вера умерла, вместе с Любовью. Умерла, когда крошечный человечек, пытался родиться на двадцать седьмой недели беременности и не перенёс осложнений после родов. Умерла, когда знакомый капитан из части вез её, маленькую девочку Веру, с крошечным гробиком на заднем сиденье, в котором лежало бездыханное тельце, маленькой девочке Любы. Это я циник и эгоист, оставил её беременной, под насмешки всей военной части, её нервозное состояние привело к нервному срыву, а тот к преждевременным родам, в которых умерла наша дочь. — я смотрел на отца, большими глазами, я знал, что он в молодости любил гульнуть, и резонно думал, что именно это стало их с мамой размолвкой, но такое. Я силился что-то сказать ему, и даже открыл рот, но отца как будто не было со мной сейчас, мне казалось он снова там, в той медсанчасти, где ему сообщают о смерти его ребёнка, где он теряет Веру, Любовь, а с ними и надежду. Мы просидели так в полной тишине, не менее десяти минут. И только после этого отец продолжил.

— Не буду нагружать тебя дальнейшими событиями, но думаю, суть ты уловил. Мне понадобилось четыре года и смерть дочери, чтобы понять, как сильно я люблю твою мать. Не будь как я, не будь циником. Может всё материальное вечно, но только любовь близкого человека мы сможем унести с собой в могилу. — он встал, и направился к двери, я знал куда он пойдёт, он пойдёт к своей маленькой Вере, ему это сейчас очень нужно.

— Пап, — окликнул я его, — а ты когда-нибудь, изменял маме? — раз уж у нас сегодня такой откровенный вечер, мне хотелось это знать.

— Никогда, — твердо заявил отец, — никогда, не скажу, что не заглядывался на других, но изменять ей, никогда. Она мой выбор, а самое гнусное предательство — это предать самого себя, предать свой выбор. Ты главное, когда её встретишь, не налажай, и не потеряй свою маленькую Веру. — он вышел, прикрыв за собой дверь, а я ещё долго сидел и переваривал его откровения. Не потеряй свою Веру, а была ли она у меня, или я уже успел налажать.

Степан

— Спасибо, Алексей, очень приято иметь с вами дело.

— Вам, спасибо, Степан, надеюсь на наше дальнейшее сотрудничество.

— У нас почти всё готово, так что жду от вас поставку на следующей недели, мне бы хотелось всё закончить к концу месяца, уже запланировано открытие. — с Алексеем меня свёл, Серёга, он занимается оборудование для тренажёрных залов. Моя мечта, по открытию ассоциации по кроссфиту, затянулась на добрых два года, но сейчас она движется к завершению. И первое, что нам нужно перед оформлением официальных документов, это место для тренировок. А ещё город, я решил сменить город, уехать на новое место, поближе к родителям, отсюда до Северной станицы, где родители обосновались, уйдя на пенсию, рукой подать.