Потом какое-то время я еще лежал, приходя в себя и тяжело дыша. А когда наконец я смог встать, терминал уже был в сумерках.

Спина все так же горела огнем. Болело все! Даже кости! Я аккуратно притронулся ладонью к спине, ощущая там лишь месиво из шрамов и жутчайшую боль…

— Пришел в себя? — Тогда давай поговорим. — И снова этот голос старикашки, вызывающий желание поджарить его молниями! И снова боль, потому что мне запрещено нападать и на рабов.

Глава 15

Знакомство

Время действия: 13 день в башне

Место действия: Вавилонская башня. –7 этаж

Доступно (0\580)

Пси: 7219\8502

Чи: 2739\2739

Ви 1656\1656

Божественная пси: 46

— Ну, можно и поговорить. — Еще не отойдя от страданий, произнес я и тоже присел. Вот только присел я на землю, а старик сидел в бамбуковом кресле, непонятно как собранном из этих стеблей.

Я же продолжал оглядываться, осматривая терминал, скрытый в довольно светлых сумерках. До других групп рабов было далековато чтобы что-то рассмотреть, но мне хватало и местной группы, к которой добавилось новое лицо.

Игрок. Темный эльф. © 9 уровень

Это снова была женщина, которая сейчас сидела на земле, и что-то ела. А судя по животу она была беременна…

Король обезьян и демоница играли во что-то, похожее на шахматы или го. На земле лежала доска, сплетенная из бамбуковых дощечек. И из того же растения были вырезаны квадратики, с нанесенными на них символами.

А меня неожиданно снова скрутила боль, дающая понять что я сделал не так. Мои резервы чакры и воли полные, и мне их надо сливать на камни

Кристаллизация! — В моих руках начали расти кристаллы, от чего боль сразу же отпустила. И я вновь вернулся к разглядыванию всех. А все рабы смотрели на меня с интересом, даже игроки в го прервали свою партию, оборачиваясь ко мне.

— Это твое. — Старик мне кинвул на лежащие на земле предметы. А там, на паре каких-то шкур и тряпок лежало несколько молодых стеблей растений и горка стручков такого же зеленого света.

— Твое тряпье и еда. Фляги с водой общие. Вон они. — Он кивнул чуть в сторону где рядом с палатками лежало несколько фляг.

— Гадить ходим вон туда, к ямам. — кивнул он в другую сторону.

Но я уже встал и направился к флягам, подняв одну и жадно к ней присосавшись. В горле был просто дикий сушняк.

Потом я вернулся и подобрал стебель и плоды. Рассмотрел их, а потом откусил стручок, похожий на горох или фасоль. Оболочка оказалось жестковатой, как у гороха, а вот семена неожиданно порадовали своей сочностью и маслянистостью. И я принялся жадно есть, чувствуя как внутри вспыхивает все это время задавливаемый голод.

Стручки я умял мгновенно, потом перейдя и к стеблям. Они действительно более всего походили на бамбук, и были довольно жесткими, но сладкими, наверное напоминая тростниковый сахар. Но и их не хватило на долго.

Старик в это время продолжил.

— Как ты уже наверное понял, всю энергию мы должны сливать в камни и сдавать их. Кормят нас под вечер, принося эти, уже осточертевшие бобы.

— Скверные к нам не лезут, потому что стая с ними торгует. И торгует она нами, рабами. Теми, у кого есть ци или прана.

— Про скверных ты наверно не слышал, надо бы тоже рассказать. Слушай. — Далее старик почти полностью повторил мне то, что я и так знал из рассказов учителя.

— Этим демонам нужны те, в ком есть ци или прана. Так же нужны слабые игроки, не представляющие опасности, но способные лечить и клепать камни. А еще они очень ценят детей, тоже с духовной силой, потому из таких они могут воспитать самых преданных своих слуг. — Взгляд старика скользнул на эльфийку и я понял что забеременела она не по своей воле.

— Поэтому тебе повезло что у тебя нет этих энергий. Хотя и не все из них отправляются к скверным. Кого-то оставляют… На развод. Так что мужикам иногад везет. Как мы понимаем, скверным нужны или очень слабые игроки, чтобы не представлять опасности, или наоборот те, у кого есть ядро ци или большой сосуд вечности, чтобы тянуть из них энергию. Что с ними там происходит и долго ли они живут, мы не знаем. — Внутри все сильнее разгоралась ненависть к собакоголовым.

— Мы те, на кого решили потратить карты. Элита… — С горькой усмешкой продолжил Барратон.