– У меня нет выбора. Он меня прижал к стенке, - тихо пищит. – Милана… Алексеевна, был бы у меня хоть один вариант… там серьезные люди… Не нам с ними тягаться… Документы уже готовятся, - смотрит на меня как побитая собака.

Как представлю профессора, узнавшего эту новость… Черные круги перед глазами. Я никогда себе не прощу, если из-за этого с Евсеевым что-то случится. Ведь это для него сродни как потерять ребенка.

– Давай, я найду человека, который купит клинику вместо Фролова. Даст больше, чем он, - предлагаю первый пришедший на ум вариант.

– Нет. Это невозможно. Только он, - бубнит обреченно. – Иначе… нельзя иначе. Надо просто смирится, Милана Алексеевна.

Дверь моего кабинета открывается без стука. На пороге стоит Фролов.

– Пшел вон, - пренебрежительно шипит на Адриана. – Мне с этой перетереть надо.

Главврач вылетает из моего кабинета так быстро, что я не успеваю и рта раскрыть. Фролов так же быстро закрывает дверь, поворачивает замок.

– Унижая других, пытаетесь поднять собственную самооценку. Других способов не придумали? Надо сказать дешевый и малоэффективный прием, - скрещиваю руки на груди.

Страха нет ни капли, есть только чувство омерзения. Хочется вынести из кабинета тухлятину и проветрить помещение.

– Умничать решила? Ага-ага… знаем таких, - облизывает губы.

От этого жеста шкала омерзения уверенно поднимается вверх.

– Этой… таких… в бывший директор лицея, а такой скудный словарный запас. Остап, какое же вы унылое зрелище, - демонстративно зеваю. – Покиньте мой кабинет. Как вы выразились «перетирать» нам нечего.

– Вон оно че, я не признал сразу. Острая на язык стала, стервозиной заделалась, хм… интересненько, - облапывает меня сальным взглядом. – А ведь была страшнучей, журнючей бегемотихой. А тут на те, завотделением, все бегают в ножки кланяются. В постели поднатаскалась, научилась мужиков соблазнять. Видать, ценят твои таланты.

– Боюсь, в виду вашего скудоумия, диалога не получится. Так что, выход вы знаете где.

– Хорохоришься, стервозина, ух, - передергивает плечами, на лбу испарина выступает, тяжело дышать начинает. – А перетереть нам есть что, ты ведь хочешь должность сохранить, а будешь старательной бабенкой, так еще и повышение могу организовать.

– Организуйте себе выход. Остап, чего вы добиваетесь? Зачем вам клиника?

– Бизнес. И мне не половина нужна, а вся контора. Если подсуетишься, то старик Евсеев на тебя перепишет свою долю, а там и к праотцам дедулю отправим. Со мной лучше дружить, стервоза. Ты баба ушлая, секи, где баблом пахнет. Соглашайся, - делает шаг ко мне, в нос ударяет запах пота, смешанного со сладким парфюмом.

– Пока я только жуткую вонь ощущаю. И мой вам совет, не лезьте, куда не следует. Самомнение о вашей всесильности может быть обманчивым. Никаких договоренностей у нас с вами быть не может.

– Думаешь, сильными покровителями обзавелась? Ублажила и они за тебя со мной тягаться будут. Нет, не будут, - чешет подбородок. – За мной такие шишки стоят, о которых те и не снилось. Так что прекращай выкабениваться, и покажи мне свои навыки. Хорошо постараешься, бонусы заработаешь, - тянет ко мне свою руку с короткими толстыми пальцами. – А фигурка-то аппетитная стала.

Я когда переодевалась, телефон оставила на столе. Теперь пытаюсь незаметно к нему подойти и позвонить Кириллу, охране, кому удастся.

Находиться в закрытом кабинете с Фроловым опасно.

– Остап, довольно. Просто покиньте мой кабинет. Меня не интересуют ваши предложения. А еще лучше, забудьте дорогу в эту клинику.

– Адриашка, в штаны уже наложил, он теперь все сделает, что я только скажу. А ты зубастей его оказалась. Но так даже интересней. Легкая добыча мне надоела, - замечает мои попытки с телефоном, хватает его со стола и швыряет в стену. – Телефончик нам не нужен. Если хочешь кричать – кричи, - плотоядно скалится. – Я хочу услышать твои крики и мольбы, сначала о помощи, а потом чтобы не останавливался.

От своих грязных слов он заводится. Потом обливается, и все ко мне подбирается, я назад отхожу, взглядом ищу то, чем можно защититься.

Паники нет. Мысли ясны. Есть проблема и надо думать, как ее решить. Силы не равны, боров Фролов меня явно сильнее. Но выход есть, просто его надо найти.

– К чему все это? – пытаюсь заговорить ему зубы.

– Ты решила перед нашим Амиркой задом покрутить. Дочурку мою расстроила. Подмазалась под операцию Юрика, обставила так, что ты его спасла. А на самом деле, другой докторишка все сделал, а ты его лавры на себя натянула, - снова тянет ко мне свои жирные клешни. Мне удается улизнуть, к шкафу с документацией прижимаюсь. – Вот я и решил во всем разобраться. Но, я человек добрый, эти разборки могут быть приятны нам обоим. Если на постоянку ко мне пропишешься, старательной будешь, по первому зову ножки свои стройные раздвигать, то еще больше бабла поднимешь, - наваливается на меня всей своей тушей.

Хватаю рукой твердую папку и ударяю его в висок, Фролов отшатывается, далее следует удар по шее, потом ниже коленом в пах.

– Стервозина! Чтоб тебя! – воет Фролов. Держится одной рукой за причинное место.

А второй еще пытается меня схватить.

– Что тут происходит! – удары в дверь и голос Амира.

Отталкиваю Фролова и быстро бегу к двери, открываю ее.

Каримов вбегает в кабинет, глаза кровью налились, смотрит на стонущего Фролова.