Локлан задумался. Освальду прекрасно известно его имя и то, кем он являлся, поэтому задумка лэрда была слишком рискованной. Но в то же самое время горец знал, насколько сильно Катарина не хотела попадать в руки к отцу и его людям. Как он может бросить ее в такой ситуации?

Мак-Аллистер посмотрел на Бракена и в голове всплыл его рассказ о том, как Кэт в детстве били розгами, чтобы принудить к покорности. А ярче всего вспомнилось то, как выглядела принцесса, когда вручала свой подарок.

И в этот момент шотландец окончательно утвердился в своем решении:

— Да. Это стоит моей жизни. Я — человек чести и ни за что не допущу, чтобы ее наказали за помощь мне.

Бракен с неохотой кивнул:

— Ты знаешь: я всегда прикрою твою спину… при условии, что для этого нам не придется ехать в Англию. Я бы отправился с тобой даже туда, если бы от меня не зависели два человека, которым необходима моя поддержка.

Локлан с уважением отнесся к такой позиции. Если бы у него самого было побольше здравого смысла, он бы тоже не пошел на такое: выступить против короля, выкрасть принцессу в его владениях и попытаться вывезти девушку в другую страну вопреки воле ее отца.

Без сомнения, для таких безумцев, как он, в аду заготовлен особый уголок.

Саймон горько рассмеялся:

— Можешь рассчитывать и на меня тоже. Я только должен пойти и сказать своей жене, что уезжаю, чтобы она не отказала мне навечно от супружеского ложа, проснувшись и обнаружив мое исчезновение.

Он указал на Джулию и Брайса, в полном молчании сидящих отдельно в углу:

— Можешь оставить их на ее попечение. Все равно по окончании турнира моя жена направится в Шотландию. Мы встретимся с ними там.

Мак-Аллистер не мог поверить, что Саймон, Страйдер и Бракен решили ввязаться в это дело вместе с ним. Они что, перепили медовухи? Они могут потерять столько же, сколько и он, если не больше.

— Я не могу просить от любого из вас столь многого.

Саймон возразил со смехом:

— Мы все… — он остановился, а затем продолжил. — Ну, лично я и не такие глупости совершал по причинам далеко не столь благородным.

Страйдер кивнул:

— И я тоже.

Возможно. Но благодарность горца была так велика, что ее просто невозможно было выразить такими ограниченными средствами, как слова.

— Спасибо вам, — просто сказал он.

Хлопнув шотландца по спине, Саймон отправился разговаривать с женой, а Локлан вскинул взгляд на Страйдера, чьи глаза обвиняли лэрда во всех разновидностях глупости. Самое печальное, что Мак-Аллистер и сам был с ним полностью согласен.

То, что он планировал, было неразумно.

Но в то же время горец не мог оставить все, как есть.

Он был нужен Катарине, и Локлану была невыносима мысль о том, что она разочаруется в нем, если он ей не поможет.

— Знаешь, — промолвил Бракен, — не перестаю удивляться тому, на что мужчины готовы ради любви к женщине.

— Я в нее не влюблен.

Англичанин усмехнулся:

— Разумеется, нет. Почему же тогда ты отваживаешься на такой риск?

— Я дал обещание, — ответил Локлан.

Но даже его собственная убежденность уже начинала таять. Правда была в том, что Катарина значила для него гораздо больше, чем следовало бы.

— Я считаю, это романтично, — мечтательно сказала Джулия, — и делает лорда Локлана истинным героем.

Она бросила многозначительный взгляд на Брайса:

— Вот бы все мужчины были такими же благородными.

Юноша застонал, словно эти слова его пронзили:

— Осторожнее, лорд Локлан! Боюсь, моя сестричка может заиметь виды на вашу руку.

Джулия шутливо стукнула своего брата:

— Ты бесчувственный грубиян!

— А ты дурочка!

— И оба вы такие докучливые, — отрезал Бракен. — Ради всего святого, убирайтесь поскорее в палатку Саймона и донимайте его жену, пока мы размышляем тут без вашего хныканья и мелочных ссор.

На лицах брата и сестры отразилась крайняя обида. Впервые они в едином порыве взялись за руки, надменно вскинули подбородки и вышли из палатки.

— Отличная работа, — похвалил Страйдер Бракена. — А я уж думал, мне придется кого-то из них убить.

— Пожалуйста, не надо. При всей их докучливости эта парочка — единственное в мире, что еще имеет для меня значение. Сколько бы они ни досаждали, на самом деле мне их будет не хватать, если они умрут.

Рыцарь засмеялся:

— Как старший брат, отец и муж, я тебя хорошо понимаю.