— Куда едем-то хоть? — поинтересовалась она.

— Проспект науки.

Делая музыку чуть громче, Морис начал пританцовывать и немного подпевать какой-то незамысловатой песне, барабаня пальцами по рулю. Ивена считала подобную музыку глупой и слишком простой, хотелось чего-то потяжелее, чтобы аж кровь закипала от звучания электрогитары, сердце билось в такт барабанным ударам, а по телу разливались мурашки от мощного вокала. Но наблюдать за коллегой было забавно. К тому же в машине он хозяин, поэтому Ивена не возражала его вкусу.

— Как ты умудряешься по утрам быть таким бодрым и веселым? Не понимаю. Не сильно ты похож на того, у кого так много стресса.

— Хорошая музыка всегда бодрит и поднимает настроение. — Морис начал мотать головой в такт сильнее.

Спорить о том, что музыка, звучащая в салоне, не такая хорошая, Ивена не стала. Это бесполезно.

— Меня бы взбодрил кофе, но мне даже не дали его выпить. А я не выспалась ужасно.

Морис мельком окинул Ивену хитрым взглядом. Включил поворотник и вывернул руль, заезжая на соседнюю улицу.

— Что, веселая ночка была? — ухмыльнулся Морис. — Неужели кого-то себе нашла?

— Если бы. — Ивена повела бровью и откинулась сильнее на спинку сиденья. — Погода спать не давала.

Под разговоры они добрались к указанному адресу. Морис остался в машине, а Ивена вышла и направилась к двери. В домофоне даже не спросили, кто пришел, быстро открыли. Поднявшись на второй этаж, Ивена постучалась в указанную квартиру.

Тучная, но милая молодая женщина впустила Ивену, спешно здороваясь. По слегка опухшему лицу хозяйки было отчетливо видно, что она успела поплакать, пока ждала службу инквизиции. Женщина отвела Ивену в детскую комнату, где покорно сидел мальчик лет восьми, виновато потупив взгляд. Вокруг царил бардак из разбросанных игрушек.

— Как вас зовут? — спросила Ивена.

— Я Ланда Бруно, а это мой сын Рони, — ее голос дрожал от волнения.

— Очень приятно, госпожа Бруно. Расскажите подробно, что произошло.

Ланда обвела рукой всю комнату, указывая на беспорядок и вымученно вздохнула.

— Видите это? Еще утром в комнате был полный порядок, когда я собирала Рони в школу. Он сегодня все утро капризничал, потому что не хотел идти. Ну, знаете, обычное дело у детей. Когда маленькие, мечтают ходить в школу и быть взрослыми, а потом от этой школы носы воротят, уже и не надо им ничего, только бы играться да отдыхать… — Ланда прикрыла рот рукой, явно понимая, что свернула в рассказе куда-то не туда. — В общем, я строго сказала, что все равно придется учиться, и ушла на кухню. Рони начал сильно кричать, а потом я услышала грохот, но сын затих. Конечно, я испугалась, что что-то упало и пришибло, вернулась в комнату и увидела эту картину.

Женщина затихла, пытаясь взять себя в руки, чтобы не заплакать и не пуститься в истерику.

— И вы решили, что это проявление магии? — мягко подтолкнула Ивена к продолжению разговора.

Ланда молча кинула, все еще не в силах что-то сказать.

— Почему вы именно так подумали, а не допустили, что ваш ребенок просто все разбросал?

— Понимаете, — наконец-то вновь заговорила Ланда, — я же знаю своего сына. Если он шкодит, то потом обычно смотрит на меня с видом победителя. Но сегодня он смотрел напугано. И не на меня, а на бардак. К тому же он не мог своими руками за несколько секунд развести такое безобразие. Я сразу заподозрила, что это телекинез, поэтому позвонила в службу.

— Я вас поняла, госпожа Бруно. Благодарю за сведения, сейчас я проверю поле комнаты.

Женщина отошла к своему сыну, который за все это время не издал ни звука, прижала его к себе. Ивена тем временем достала из сумки детектор магии, вытянула короткую антенну и запустила прибор. Экран включился, показывая шкалу от нуля до десяти. Нажав на еще одну кнопку, Ивена увидела, как стрелка сразу же поднялась высоко.

— Девять целых и пять десятых, — констатировала Ивена. — Большое значение указывает, что выплеск магии произошел здесь недавно, поле подверглось излучению. Вынуждена признать, что вы правы, Ланда. Ваш сын является магом.

Слова прозвучали как приговор. Очевидно, в глубине души женщина надеялась, что ее подозрения окажутся ложными, но инквизитор подтвердила причастность сына к грешным силам.

— Мама?

Мальчик посмотрел на Ланду и увидел в ее глазах слезы, которые ей уже невозможно было сдерживать. Вид плачущей матери еще больше обеспокоил его. Несколько секунд потребовалось, чтобы осознать случившееся, и Рони мгновенно бросился в истерику, заныл и начал рукой бешено стучать по полу.

— Я не хочу! Не хочу быть магом! — вопил ребенок. — Мама! Мамочка! Я не хочу!

— Нет, сынок, нет! — с надрывом в голосе воскликнула Ланда. — Только не махай руками, я тебя прошу!

Но просьба не помогла. Мальчик вновь случайно переместил одну из игрушек, и она упала прямо перед ногами Ивены. Ланда тут же сцепила в замок руки сына. Он кричал так сильно, что Ивена поморщилась от оглушающего вопля. Она продолжала стоять и смотреть на то, как мать и сын сидят и плачут, не в силах смириться с горем, которое нагрянуло в их семью.

Ивена не первый раз объявляла о том, что человек является магом. Каждый относился к новости по-разному, но точно никто не радовался этому. Однако взрослые хотя бы чаще всего пытались сдерживаться и не впадать в истерику, в отличие от детей. С ними же Ивене всегда было труднее всего. Но так, как Рони, кажется, не орал еще никто.