Видимо услышав непонятный шум у себя за спиной, барон дёрнул головой, и тут же увидел, что его «войско» поредело сразу наполовину.

Но на этом всё не закончилось. Я почувствовал, что у меня сзади из-за пояса вытаскивают пистолет, а после этого сразу же раздался выстрел.

Это Маша упокоила одного из тех, кто возился с трупами. Второго я лишил головы, просто махнув рукой.

Передо мной остались только барон и его знаменосец. Глаза у знаменосца были большие-пребольшие, а барон сказал, как выплюнул:

— Kopfschneider!

— Чего это он там гавкнул? — спросил я не оглядываясь на подругу.

— Он фказал, фто ты отресатель голофф.

Я бросил быстрый взгляд на Машку. И мне сразу стала понятна причина, по которой она стала так смешно шепелявить.

Пистолет она держала двумя руками, губы у неё были все в крови, ну а для полного счастья кровь текла ещё и из носа.

— Я же говорил… Пистолет надо было держать крепче.

— Но, Максим, я…

— Ладно. Потерпи! Так я значит теперь головорез? Или как там было у Луи Буссенара? Капитан Сорви-голова. Скажи барону, пусть слезает с лошади вместе со своим оруженосцем, если хочет сохранить свою голову.

Маша стала переводить мои слова, шепелявя при этом со страшной силой.

Но оказалось, что Маша не убила своего противника, а только ранила. И когда тот попытался дёрнуться в нашу сторону с мечом в руке, мне пришлось и его голову убрать куда подальше. Этим я ещё больше впечатлил барона и бывшего знаменосца. Бывшего… Потому что копьё с флагом уже валялось на земле, как и всё остальное их оружие. Маша бодро отдавала команды, а пленники слушались её, поглядывая с ужасом на меня.

— Спроси у барона, сколько ещё воинов осталось у него в его замке?

Маша снова стала что-то шепелявить, но я её прервал.

— Дай посмотрю, что с тобой? Зубы целы?

— Целы… Только губы… и нос…

Я взял её рукой за подбородок и слегка приподнял его. Да-а… Конкретно ей прилетело…

Я стал направлять понемногу энергию через руку, мысленно пытаясь дать установку на восстановление. Даже глаза закрыл, чтобы не отвлекаться на окружающую обстановку.

Пленников я не опасался. Как мне кажется, я нагнал своими действиями на них столько ужаса, что они не посмеют хоть как-то противодействовать… Да и к тому же. До них метра три не меньше. Начнут двигаться, я их услышу.

Но похоже, что эти люди были более толстокожими, чем я про них думал. Моё сосредоточенное колдовство с закрытыми глазами было грубо прервано выстрелом, прозвучавшим так близко, что мне даже уши заложило.

— Ты чего? — наехал я на Марию, которая держала пистолет на вытянутой руке.

— Там… Этот… Кажется у него нож…

Я обернулся, и увидел, что все пленники живы и здоровы, но перед бароном и на самом деле лежит неучтённый до этого ножик. Ну, как ножик? Почти что кинжал. Обоюдоострое лезвие, изящная рукоять, украшенная россыпью мелких камней. Да-а… Барон на украшениях не экономит. Это хорошо.

Я снова взглянул на Машу. Губы вроде в порядке и кровь из носа больше не течёт. Только нижняя часть лица вся в крови, как у маленького вампира.

— Иди умойся! А то выглядишь уж больно кровожадно, как вампир.

— Я теперь знаю, кто самый кровожадный на свете. Это ты, Макс! И мне это очень нравится.

— Я не такой уж и кровожадный. Я вынужден так поступать, чтобы защитить нас с тобой. А ты сейчас сходи к реке! Тебе всё равно надо умыться.

— Сколько у тебя ещё осталось людей? — начал я допрос барона.

Маша переводит мои вопросы. Губы у неё уже в порядке, и она больше не шепелявит.

Барон не торопится с ответом. Я беру в руку тот самый красивый кинжал, который он утаил в тот раз, когда я приказал разоружиться.

— Скажи этому жирному борову, что я один за другим буду отрезать ему пальцы, сперва на руках, потом на ногах… Но лучше, если он мне всё расскажет добровольно. И вопрос по-прежнему такой: Сколько у него осталось людей в замке или в поместье… Мне всё равно, как это у него тут называется.

Маша стала переводить. Говорила она ровным спокойным голосом, но похоже, что её слова подействовали. Барон стал отвечать.

Он сообщил, что у него в поместье осталось всего пять человек. Двое на воротах, ещё двое — это конюхи и один старый слуга.

— Er lugt! Er betrugt dich! (нем. Он врёт! Он обманывает тебя!) — внезапно закричал молодой знаменосец.

— Halt die Klappe, Bastard! (нем. Заткнись ублюдок!) — рявкнул барон и так врезал кулаком молодому пленнику, что тот улетел в сторону.