Моргнув растерянно, смотрю на него. Если он что-то и говорил, то я пропустила, постоянно ухожу в себя.

– Идем?
– спрашивает, в упор пронзает теплом.

На меня обрушивается шум торгового центра. Обедаем в небольшом ресторанчике на первом этаже.

– Хочу немного посидеть, - отвечаю слабым голосом.

Безжизненным, потерявшим окрас. Иногда он цепляет меня фразами, подводит к реакциям, но результату это не дает. Эмоции во мне застыли будто. Мне рядом с ним не холодно, тело отпустил озноб, первую ночь сжимал до утра, оплетая крепкими объятиями, с тех пор и не мерзну. Не успеваю, постоянно касается меня, чаще, чем обходимо для обстановки или условий, наполняет теплом. Только душу прогреть не может, туда я его не пущу. Пробираюших переплетений пальцев как могу избегаю, как и поцелуев, приходятся куда попадет. Молча выворачиваюсь и уклоняюсь, не настаивает. Совершенно не принуждает, но я чувствую как в нем нарастают порывы и желания, с чудовищной скоростью обретают размеры чего-то глобального и мощного. Снаружи он совершенно спокоен, улыбчив как никогда, внутри кипит вулкан, бурлит лава желаний, она течет по его венам вместо крови.

Я не хочу оставаться с ним наедине.

Задерживаюсь взглядом на его лице, пытаю откровенно, стараюсь рассмотреть сама не знаю что. Ловит тут же и тянется к моим пальцам на столе, замечаю и прячу их у себя на коленях. Улавливаю задержку дыхание и срыв, каждую мелочь в его реакциях. Ударила? Прости... По-другому не могу. Меня впервые не злость одолевает, а какое-то увы я извиняюсь.

– Кофе?

Продолжаем через взгляд ломиться к друг другу в душу, не отрывно, не моргая.

– Нет, мне от кофе нехорошо, - предел вежливости и искренности звучит от меня.

Аристарх первым сдается, уводит глаза к своему телефону. Дисплей гипнотизирует мгновение и переворачивает, скрыв абонента неугодного.

– Это Тим?
– срывается само.

Не удостоил ответом, закрылся, взялся за второй аппарат, набрал сообщение, дождался ответа и отложил. Потому, что я постоянно рядом, он многое стал решать текстом.

Впервые за три дня с отъезда из клиники он принудительно меня вывел за руку. Ухватил за запястье и мягко потянул, вынуждая подняться. Большая ладонь скользнула к моей, предугадывая, сжала пальцы в кулак, который он накрыв, крепко обхватил. Дышится тяжелее, это его маниакальное желание сплетать ладони, пугает, будоражит. Ассоциация с изречением - моя. Спешно покидаем шумное здание, из чего делаю выводы, снова грядет движуха. Куда идем не спрашиваю, особо не важно. Предположительно гостиница, раз уже пообедали. Магазины с утра были, как раз по ним я окончательно убедилась, что мы не одним с ним. Как только в его руках оказалось больше двух пакетов, их забрали, теперь они лежат в машине. Аристарх, словно куклу дорогую, любимую игрушку, достойно одел и обул, не противилась. Разумно оцениваю ситуацию, я раздета, без элементарных вещей, зимой в минус пятнадцать. Два дня шоппинга с самим Молчановым. Не каждая похвастается, а фифа так вообще ядом изойдется. Ему ж не по статусу девочек по магазинам водить. Со мной таскается... Исключительный случай, Юля любимая игрушка, и если она поломается, Аристарх расстроится. Опять гоняю эту мысль беззлобно, просто как факт.

Арис, Юля уже поломалась, ты тешишь себя пустыми надеждами, что все обойдется. Вот это я делаю на зло ей. Называю его так, на зло им всем. Арис - подписан данным сокращением у Тима в мобильном. Фифа практически всегда называет Арис. Остальные попеременно. Ловит мой взгляд, который я отрываю от зеркала с моей стороны и перевожу на него. Ожидает вопроса, не хочу озвучивать. Сопровождает нас черный внедорожник, в нем те самые особи, что невидимо ступают везде где и мы. Людьми не обозначаю, уверена они оборотные.

– Арис?
– зову тихо.

Он с промедлением обратил ко мне лицо.

– Что я для тебя?

Само рвется, ассоциирую себя с неодушевленным предметом без подтекста.

Отвернулся, уперся глазами на дорогу.

– Моя, родная, - легко срывается с красивых губ правда.

Хочу верить и верю.

Поправил, я для него не что, а кто. Я ожидала услышать иной ответ, или остаться в неведении. Слабые мужики перед нами, даже самый свирепый зверь... Подобное, в этом ключе говорила его мамаша, Мария Валентиновна, вправляя мозги фифе. Пользуйся, люди с опытом советы дают, глупо игнорировать.

– Юль, время на исходе, я на пределе. Ты понимаешь, что тяжело будет по старой схеме. Будет всем тяжелее вдвое. Принимай решение сейчас.

Могу сколько угодно притворяться, что не догоняю о чем он говорит, но мы знаем оба, я все прекрасно понимаю.

– Решение о котором ты говоришь, в природе быть не может, - изрекаю монотонно.

С его стороны шумный выдох, не поворачиваюсь. Я хочу видеть эмоции на его лице, безумно хочу. Не позволяю, подобно смерти.

– В первую очередь ты мучаешь себя. Как ты будешь без меня?

Интонации не разобрать, прячет.

– А ты без меня?
– впериваю взгляд, плевать на само запреты.

Сцепляемся на мгновение и я чувствую опасность. Его предел достигнут, полилось через края. Первым отпускает меня, на дорогу смотреть надо, а я аж давлюсь воздухом. Где-то почти в самом низу живота спазмы сладкие, жар разбегается по-всему телу. Сегодня он не позволит просто уснуть, получит свое. Я тогда... Не смогу, знаю, не смогу без него. Если сейчас противлюсь, строю барьеры, то потом, после близости, мы окончательно будем одним целым. Боже... Какие мысли, в груди давит, как быстро оказывается привыкаешь к более менее нормальному состоянию. Когда после и неожиданно застает старая проблема, паникуешь вдвое. Вот и я, кислороду не хватает, легкие отказываются обогащать полноценно организм. Близка к истерике становлюсь, на этом Аристарх и ловит меня. Хватает за ладонь и крепко переплетает пальцы. Получит свое, неизбежно...

– Как ты будешь без меня?
– повторяю вопрос, чуть только успокаивается переворот внутри.

Удивительно, Аристарх благотворно действует на мои приступы, которые выходит вернулись. Надеялась совсем ушли и больше не сдавят мне горло. Сам уничтожает и сам спасает. Как похоже на ту угрозу, что он озвучивал девчонке в клинике. Разберу на запчасти, потом соберу и заново разберу...

Остановка как и предпологала, у гостиницы. Мандраж пробирает до костей. Мелкой рябью идет по коже. Уже привычно обходит вдоль капота, ожидаю, подает руку отбирая последние капли выдержки. Я должна с кем-то поговорить, но кроме него никого рядом нет. Ведет к просторному номеру. Я не успеваю прикусить язык. Юля, это провокация не в твою пользу.