В коалиционных и глобальных войнах первоочередное значение имеют не непосредственные противоречия между государствами, а перспективы дальнейшего цивилизационного развития.

Очевидно, что без наличия в 1914-м году Русского фронта англо-французы были бы быстро разгромлены, и тогда Германский блок всей своей мощью стал бы решать проблемы на востоке. И тогда наступило бы расчленение России. Мы написали о территориальных притязаниях Германии (но не упомянули о, например, мечтах Османской империи о «Великой Турции»). На определенном этапе истории любая империя стремится не присоединять новые территории, а удержать то, что имеет. Остаться великой державой, не вступив в войну в 1914-м году, Россия просто не могла. Россия — не Америка, и быть в стороне от глобального европейского конфликта ей бы просто не дали. Речь шла о сохранении статуса великой державы. Именно поэтому война — Великая.

Таким образом, вопрос стоял лишь о том, на стороне какого блока России воевать. Как показывает исторический опыт, русско-германские союзы — всегда явление временное: и Россия и Германия рано или поздно будут оспаривать гегемонию в Европе. Воевать с Германией один на один и тем более со всем Четверным союзом Россия, конечно, могла, но ей было бы очень тяжело (достаточно вспомнить опыт 1941 года); тяжело воевать один на один с Германией было и Франции (можно вспомнить события 1870 и 1940 годов). Для облегчения этой задачи была создана достаточно прочная коалиция.

Непосредственные цели войны были очевидны. Российская империя выполняла союзнический долг перед Францией, подвергшейся германской агрессии, помогала Сербии, подвергшейся австрийской агрессии, оказывала помощь братскому армянскому народу, подвергшемуся турецкому геноциду. А с середины 1915 года, когда война пришла на российскую землю, война стала Второй Отечественной — в защиту своей Родины.

Система послевоенного устройства, организуемая императорским правительством, оказывалась достаточно стройной.

В случае победы вдоль границ России выстраивалась цепочка дружественных государств-сателлитов (схожая с системой безопасности Восточной Европы после Второй мировой войны): дружественная и получившая независимость из рук России Польша, Чехия (во главе с королем из дома Романовых), Югославия (где ключевую позицию занимала спасенная Россией Сербия) и Великая Армения (малоизвестно, например, что Высочайшим приказом от 1 января 1917 года из армян и добровольцев было образовано Евфратское казачье войско). Возможно, в эту систему вошла бы демилитаризованная Германия или ее часть. Контроль над Турецкими Проливами Босфор и Дарданеллы, которого по праву Россия давно добивалась, должен был придать новый импульс развитию хозяйственной жизни империи.

А вот если бы Российская империя в условиях коалиционной войны уклонилась от выполнения союзнического долга, то она была бы растерзана победоносными германо-австро-турецкими войсками, которые ПОЛНОСТЬЮ после разгрома Франции и Сербии оказались на границах России. Поэтому русский солдат в 1914 году воевал за СОХРАНЕНИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ нашей Родины и ее статус великой державы Европы и мира.

На основе анализа совокупности операций, осуществляемых вооруженными силами нашего государства в 1914–1917 гг. в ходе Первой мировой войны, мы попытались доказать, что без усилий России не было бы победы Антанты, и вклад нашего государства в победу над Германией и ее союзниками — решающий.

Мы попытались развенчать некоторые из мифов, созданные адептами пропаганды и информационной войны Германии и Австро-Венгрии.

Попытались мы затронуть и вопрос о вкладе в общую победу Антанты двух первых Верховных главнокомандующих русской Действующей армией — Великого князя Николая Николаевича Младшего и Императора Николая II.

Надеемся, что наш труд будет интересен и полезен.

Ведь не случайно последний российский Император Николай II совершенно справедливо отмечал, что «написание истории этой кампании потребует титанических усилий» [14] . И это не должно останавливать отечественных исследователей.

Стратегическое развертывание русской Действующей армии в кампании 1914 г. на Западном (австро-германском) фронте определялось, прежде всего, спецификой коалиционной войны. В коалиционной стратегии даже поражение одного из союзников вызывает успех другого, а иногда может привести к победе всего военно-политического блока — и в этом смысле оперативно-тактическое поражение может иметь иногда большее значение, чем победа. В коалиционной войне союзники должны помнить друг о друге во время проведения боевых операций и руководствоваться, прежде всего, не узкоэгоистическими интересами собственного фронта, а пользой коалиции в целом.

В 1912 г. был принят русский план стратегического развертывания в двух вариантах: план «А» — главный удар против Австро-Венгрии и план «Г» — основные военные усилия направлялись против Германии. Решающим было то, куда будет направлена главная часть германской военной мощи: против России (тогда вступал в силу план «Г» — «Германия») или Франции (в этом случае задействовался вариант «А» — «Австрия»). Русское командование пыталось увязать собственно русские интересы с военно-политическими обязательствами перед Францией (это, в основном, нормы Франко-Русской военной конвенции 1892 г.).