Во время пандемии писательница Ирина Лукьянова поделилась в социальной сети, что пишет фантастический рассказ о школе и любви. Фантастика в детской литературе – жанр редкий: идею подхватили другие авторы, пишущие для детей. В результате появились 48 фантастических рассказов. Мы выбрали семь, на наш взгляд, самых интересных, дополнили четырьмя рассказами-экспериментами известных авторов.
«Школа Шрёдингера» – о том, какими лет через сто или двести будут школа, уроки, походы, как космические полеты и технологии изменят наш быт и станут ли в школе будущего доставать двойные листочки, забывать головы дома и терять их от любви.
Нина Дашевская
Acqua alta [1]
– Мирочка, может, сапожки наденешь?
– Ба, какие сапожки, у меня и так непромокаемые.
Что за детский сад – резиновые сапоги. Нормальные люди их носят только в лес, а в городе отлично справляются бландстоуны – ботинки без шнурков. Мама привезла в прошлый раз, и Мира ходит теперь все время только в них – очень удобно.
…Дождь правда лил третий день. Вода ручьями переливалась из одной лужи в другую, машины рассекали волны, как маленькие катера. Ну и что? Мира натянула дождевик прямо на рюкзак и решила обойтись без автобуса. Там все мокрые, зонтиками своими тычут, а тут хотя бы воздух свежий. И вообще, дождь – это хорошо. Даже если и третий день.
1
Высокая вода (итал.).
Смешно, но у самой школы ее обогнали сразу два человека в резиновых сапогах: не только Рыбаков в смешных ярко-желтых, детсадовских, но и Марианна Петровна, в малиновых. На ней они смотрелись даже как-то модно.
На первом уроке от всего класса, казалось, валил пар: сохли волосы, носы, коленки, носки. При полном параде была только Эвелина со своей челкой – ну, ее водитель подвозит к самой двери, понятно.
«На тело, погруженное в жидкость или газ, действует выталкивающая сила…» Мира пыталась въехать в физику, но на самом деле думала: сказать Алисе, что у нее размазалась тушь, или лучше не говорить?
Пока думала, Марианна Петровна попросила ее саму за компанию с Алисой пойти умыться.
В туалете они с Алисой фотографировали в зеркале себя – двух панд. Мире было смешно, а Алиса все спрашивала, как Мира думает – заметил Савелий или не заметил?
«…Мне бы твои проблемы», – думала Мира. Вообще, она немного завидовала – любые ее попытки включить в себе симпатию к одноклассникам пока заканчивались ничем.
Потом она на уроке присматривалась к этому Савелию – ну, вроде ничего. Но его уже Алиса себе выбрала. Кто еще? Может, Саша Куренной? Слишком длинный, зато умный и веселый. Надо же чем-то себя занять, раз за окном такое творится, не в учебный же процесс погружаться по уши. Тело, погруженное в учебный процесс, тоже выталкивает. Надо будет Алисе рассказать – оценит, нет?
Седьмым уроком Марианна попросила их остаться на обсуждение проектов.
– Я не могу, у меня бассейн, – сказал Назар, чем вызвал дружный взрыв хохота.
– Сейчас у всех бассейн, – заметил Саша, – но ты хотя бы тренированный.
– Так, – прервала их шуточки Марианна, – главное – не болеть! Ни в коем случае!
И сама оглушительно чихнула на весь класс.
Потом началось: Савелий долго и нудно рассказывал, как он будет делать модель двигателя внутреннего сгорания. Алиса смотрела на него и светилась, а Мира скучала и боковым зрением посматривала на Сашу – да, Куренной явно симпатичнее Савелия с его проектом.
– Неактуально про двигатель, – вдруг сказал Куренной.
– Почему? – всерьез обиделся Савелий.
– Сейчас лучше строить модель ковчега.
Класс опять захихикал, а Рыбаков добавил:
– Актуальнее всего сейчас вообще научиться дышать под водой.
– Ну, это всем известно, – заявила Алиса, – для этого нужны жабросли!
В общем, классный час прошел не так и ужасно, даже весело.
А после Эвелина сказала, что ей написал водитель – встал где-то там намертво, все затопило, к школе не пробраться.
Мира хмыкнула и злорадно посмотрела на ее челку. Ну-ну, некоторым полезно пешком пройтись. По дождичку.
Потом шла домой и думала про Куренного. Как он на самом деле построит ковчег и кто в этот ковчег поместится.
Мира шла в школу в резиновых сапогах и удивлялась, как она еще пару дней назад не понимала своего счастья; удобно, да и красиво, и вообще – куда же без них. Дождь все не кончался, рекордная норма осадков была превышена еще пару дней назад; синоптики не знали, что и думать. Никакие ботинки-бландстоуны уже не спасали; дорогу приходилось переходить чуть не по колено в воде. Мира решила прогулять первый урок – пошла к реке, посмотреть, как там. На набережной вода подбиралась к самому парапету: вот-вот перельется через край. Мира щелкнула на телефон, отправила в школьный чат – пусть все посмотрят, особенно те, кто уехал из города – Эвелина, Савелий и еще пятеро.
Некоторые остались, но в школу ходить перестали; класс опустел наполовину. Марианна Петровна слегла с бронхитом, другие учителя тоже – кто заболел, кто уехал; классы соединялись, уроки велись как попало.
Зато Мире выпало сидеть с Куренным, она все смотрела на его руки и думала: пора ли уже сказать Алисе «Кажется, мне нравится Саша» или пока рановато. Физика и прочие уроки в голову не лезли совсем; учебники Мира вообще с собой не брала, сумка ей была нужна не для этого.
На обратном пути она зашла в магазин – сегодня бабушка велела купить муки «сколько унесешь». Когда Мира хмыкнула, бабушка сказала, что нечего тут, – она знает, о чем говорит. Ну и, похоже, знала не только бабушка: очередь в магазине выходила за дверь и загибалась за угол, люди стояли под своими зонтами и изучали в телефонах метеосводку.
Она была неутешительна.
Рядом мелькнули знакомые желтые сапоги.
– Вставай со мной, – сказала она Рыбакову, но он помотал головой – неудобно, все же стоят. Честно пошел в конец очереди.
Выходя из магазина, Мира оглянулась на него: Рыбаков грузил в рюкзак круглые шайбы консервов, это даже тяжелее муки.
Правда, Мире потом еще предстояло тащить эту муку на пятый этаж без лифта; сомнительное удовольствие.
Вечером до них пыталась дозвониться мама, но интернет барахлил – удалось связаться только с третьего раза. При этом, кажется, не из-за дождя, а из-за песчаных бурь. Там, у мамы с папой, песок носился по улицам, забивался в нос, в глаза, в уши.