— Возраст?

— Да примерно двадцать-двадцать пять, где-то между этим.

— Разрез глаз? Шрамы? Татуировки?

— Ну обычная такая, как каждая вторая, — пожал Вайрин плечами. — Блин, если бы я знал, то срисовал бы её или запомнил подробнее…

— А ты не запоминаешь жертв? — приподнял бровь Кондрат.

— Да дело не в этом. Запомнить то я запомнил, даже покажи сейчас, я бы сразу её узнал. Но описать… — и развёл руками.

Что ж, придётся искать по тому, что он знал. В конце концов, огненно-рыжих не так уж и много, так что шансы, и вполне неплохие, у найти её были.

— Думаешь, тот двор был частью ритуала? ­— спросил Вайрин. — Идеальный квадрат, внутри пустой сосуд и так далее?

— Наверное, да. Ставки повышаются, рука набивается.

— И теперь убийства будут случаться чаще…

— Боюсь, что это так.

Четвёртое убийство стало достоянием общественности уже на следующий день, и не успел никто оглянуться, как первые страницы глазет возглавили заголовки:

«ЧЕТВЁРТАЯ ЖЕРТВА ТРУПОРЕЗА! КУДА СМОТРЯТ СТРАЖИ ПРАВОПОРЯДКА?!»

«ЧЕТВЁРТАЯ ЖЕРТВА ТРУПОРЕЗА! АНОНИМНЫЕ ИСТОЧНИКИ СООБЩАЮТ, ЧТО ЖЕРТВА БЫЛА АРИСТОКРАТИЧЕСКИХ КОРНЕЙ!!!»

«ЧЕТВРЁТОЙ ЖЕРТВОЙ ТРУПОРЕЗА СТАЛА АРИСТОКРАТКА ЖИЗЕЛЬ АНЕЙ! РОДИТЕЛИ ТРЕБУЮТ АКТИВНЫХ ДЕЙСТВИЙ ОТ СТРАЖЕЙ ПРАВПОРЯДКА!!!»

«УБИЙЦА ДО СИХ ПОР НА СВОБОДЕ! ОТЦЫ БОЯТСЯ ОТПУСКАТЬ СВОИХ ДОЧЕРЕЙ НА УЛИЦЫ ГОРОДА!!!»

Газеты от мала до велика пестрили громкими заголовками, и один был краше другого.

Репортёры смаковали произошедшее, описывали их так, будто лично наблюдали за происходящим, и лишь раздували проблему, навозя страх на людей. С их слов ситуация была, будто девушек ловили едва ли не каждый день, и там был самый настоящий конвейер по убийствам. Они выстраивали смехотворные гипотезы и единственное, в чём были правы — здесь действовал не один убийца.

Пресса даже успела выяснить имя и фамилию жертвы, что избавляло их от одной задачи, однако от этого становилось не легче. До новости дотянулись даже столичные газеты, посветив ей первые полосы. Поэтому можно было с уверенностью сказать, что северный отдел не ждало ничего хорошего.

Читая, Кондрат мог только порадоваться тому, что не служит в стражах правопорядка, так как их участь обошла его стороной. Сидя в кресле в своём офисе и попивая кофе, он мог представить, как сейчас разносит в щепки глава отдела Оттаберг своих подчинённых, включая Вайрина.

Кондрату оставалось только посочувствовать ему и посодействовать по мере сил.

— Сайга, —­ он взглянул на костолома, который, как штык, пришёл минута в минуту и принялся за уборку, смахивая пыль с мебели. — Ты за старшего.

— Вы уходите? — остановился он, повернувшись к Кондрату.

— Надо кое-что разузнать. Если что, то как и в прошлый раз. Меня нет, оставьте сообщение, ты его передашь. И старайся быть на виду, чтобы тебя было видно с улицы.

Это было нужно для того, чтобы местные бандиты не попытались вновь отыграться на офисе. Конечно, у него были деньги его восстановить и ещё раз, однако такими темпами он все накопления на него потратит. Время вежливости прошло, настал черёд показывать, где их место.

В том случае, если они опять что-нибудь выкинут.

А пока Кондрат собирался на прогулку. Неизменное пальто и шляпа с вешалки, после чего Кондрат вышел на улицу и оглянулся. Махнул рукой, остановив экипаж, и назвал улицу, куда обычно ездят люди по вечерам и ночью, и тронулся в путь.

Уже подсознательно он скользнул взглядом по извозчику, а внутри экипажа по креслу, пытаясь найти следы крови последней жертвы. В голове сама собой появилась картина того, как распотрошённую девушку затаскивают в кабину, после чего увозят, чтобы выставить на всеобщее обозрение.

Кондрат страдал этой проблемой, представлять, как происходили события. Иногда это помогало понять, как всё происходило, а иногда мучило по ночам, заставляя едва ли не переживать произошедшее раз за разом, словно он сам был невольным участником событий.

Вскоре Кондрат уже был на месте. Отдав несколько монет, он вышел на улицу и побрёл по тротуару вдоль невзрачных домов вглубь района, который днём выглядел куда более приветливо, чем ночью. Все работницы популярной и осуждаемой профессии сейчас сидели по домам: кто-то отсыпался, кто-то решал свои домашние дела. Лишь малая часть была на работе. Забавно, что у некоторых были даже дети, которые не подозревали, как именно их матери зарабатывает на хлеб и воду.