Она была там, пока мы сражались, чтобы убедиться, что они действительно были ликвидированы в своих квартирах, и осталась в Бейруте, чтобы выполнить свою миссию до конца".

Яэль Ман скончалась 27 августа 2021 года в возрасте 85 лет. Лишь после ее смерти в открытой прессе появились сообщения об ее участии в операции «Весна молодости».

31 марта 1961 года органами госбезопасности Израиля был арестован по подозрению в шпионаже в пользу СССР высокопоставленный сотрудник министерства обороны и руководитель департамента военной истории Тель-авивского университета Исраэль Бар. Впоследствии шеф Мосада Исер Харель назвал разоблачение этого советского шпиона крупнейшим провалом КГБ.

Исраэль Бар считался “человеком вне подозрений”. Его коммунистическое прошлое воспринималось окружающими как некие грехи молодости, с которыми высокопоставленный чиновник давно расстался. Многие считали его доверенным лицом в окружении Бен-Гуриона, что открывало ему двери самых секретных обьектов.

Вместе с тем, службы госбезопасности вели негласную слежку за ним, периодически вызывая на “профилактические беседы”. Такие “беседы” проводили с Баром в 1955, 1956, 1958 гг. руководители ШАБАКа (израильской контрразведки) и Мосада (внешней разведки). И хотя прямых улик измены не было, они прямо говорили Бару, что он является потенциальным объектом разработки для КГБ.

Первый контакт Бара с советской разведкой была зафиксирован в сентябре 1956 года, когда Бар познакомился с корреспондентом ТАСС в Израиле Сергеем Лосевым. Встреча произошла на квартире лидера прокоммунистического “Движения за дружбу с СССР” — организации, "прославившейся" тем, что поддерживала СССР даже в ходе антисемитских процессов в СССР и Чехословакии, и во время антисемитского погрома в СССР, известного как "Дело врачей". Лосев посетовал на клевету на СССР в израильской прессе и предложил Бару изложить свое видение израильско-советских отношений.

Надо сказать, что Бар, в соответствии с должностной инструкцией, доложил о своей встрече контрразведчикам. Шеф ШАБАК Амос Манор лично предупредил Бара, что Лосев является агентом советской разведки и рекомендовал ограничить контакты с ним. Однако Бар еще трижды встречался с Лосевым на праздничных приемах в посольствах Болгарии, СССР, Венгрии в период с сентября 1957 по январь 1958 года.

Лосев свел Бара с резидентом советской разведки Василием Авдеенко, работавшем под прикрытием дипломатического статуса в советском посольстве в Израиле. В январе 1958 года на встрече с Авдеенко обсуждались стратегические и политические аспекты советско-израильских отношений. Затем Адеенко представил Бару сотрудника советской резидентуры Владимира Соколова, назначенного, по-видимому, куратором предателя.

Дальнейшие конспиративные контакты Бара с Соколовым проходили в резидентуре советской разведки, которая находилась в русской православной церкви в тель-авивском районе Абу-Кабир. Соколов проявлял особый интерес в военным объектам израильской армии и потребовал от Бара секретной документации. Бар послушно доставил советскому агенту фотокопии секретных документов.

По заданию КГБ Бар совершил несколько поездок в Германию, Францию и Великобританию, где использовал свой статус высокопоставленного чиновника для организации встреч с министром обороны Германии Штраусом и руководителем французской разведки. Особое значение КГБ придавало встрече Бара с шефом германской Федеральной службы разведки BND генералом Райнхардом Геленом.

Генерал Рейнхард Гелен во время 2-ой мировой войны был руководителем абвера на Восточном фронте. После войны ему поручили создание разведслужбы Федеративной Республики Германия, которая вскоре превратилась в крупнейшую в послевоенной Европе силу по противодействию операциям советской разведки против стран НАТО. КГБ пытался выйти на своего злейшего врага и с этой целью рассчитывал использовать своего израильского агента Бара.

Планы КГБ базировались на том, что между разведслужбами Израиля и Германии существовали теснейшие связи, они весьма интенсивно взаимодействовали в поисках нацистских военных преступников и ликвидации советской агентуры в арабских странах, противостоявших Израилю. Между шефом Мосада Исером Харелем и генералом Геленом были весьма доверительные отношения и потому на Лубянке предполагали, что визит израильтянина не вызывает у немцев никаких подозрений.

Гелен немедленно проинформировал своего израильского коллегу о неожиданном визите Бара, что вызвало взрыв ярости у Исера Хареля — ведь он ввел абсолютный запрет на контакты с Геленом без своего собственного разрешения. Харель вызвал Бара к себе и отчитал как мальчишку.

Подозрения против Бара укрепились и Харель предположил, что КГБ таким образом просто пытается сдать своего агента на расправу.

Израильская контрразведка, по-видимому, полностью контролировала все контакты Бара с советскими агентами и использовала его для слива дезинформации.

В начале 1961 года требования Соколова стали более агрессивными и угрожающими. Он потребовал от Бара информации об израильском ядерном потенциале и предупредил его, что тому теперь никогда не удастся уйти от длинных рук КГБ.

29 марта 1961 года служба наблюдения установила факт встречи Соколова с Баром на квартире предателя, что находилась в северном Тель-Авиве на улице Брандес, 67. В 10.40 вечера Соколов вышел из квартиры Бара с портфелем в руках. Позднее Соколов вернул портфель Бару. В ту же ночь сотрудники контрразведки произвели обыск в доме Бара и обнаружили там секретные документы, касающиеся строительства израильской фирмой “Солель Бонэ” военной базы для американской армии в Турции.