– Давай сваливать отсюда, - предложила Авдотья, - запрем девок здесь, а ночью подожжем хату, нет тела, нет дела, - заржала она во все горло.

Как только бабки покинули свое жилище, они надели амбарный замок на дверь, окна были заранее заколочены. Довольные собой, они направились в свой новый дом, где когда-то жила Зоя Петровна, та, которую они обходили стороной.

Еле-еле разлепила глаза, уставясь на рядом лежащую бабку Матрену, кряхтя подняла свое тело, когда взгляд сфокусировался на конечностях, громко вскрикнула, от моего ора, тут же очнулась старуха, находящаяся рядом.

– Зачем так орать, голова раскалывается, как будто молотом по ней бьют, Ирина, как ты?
– Матрена раскрыла очи, уставясь на меня, - эй, бабуля, это пойло нельзя давать молодым девушкам, сшибает на раз.

– Оля, - прошептала, глядя на бабку, - подняла руку перед лицом, всматриваясь в старые руки, - мать твою, либо я сплю, либо с ума сошла.

– Почему так хреново, - наконец-то Васильева увидела свои ноги, она завизжала, соскакивая, как заяц, от этого пошатнулась, опять упав туда же, - правильно понимаю, - Оля ткнула в меня пальцем, - Ира, это ты?
– махнула ей головой.

– Хреново, хочется напомнить тебе о предупреждении моем, о шестом чувстве, но думая сейчас это будет не к месту, - она еще раз бросила взгляд на меня, смогла лишь в ответ, еще раз мотнуть ей головой.

– Надо попытаться поднять эти старые тела, - скрипя зубами, а точнее их остатками, прокряхтела я, со второго раза, мне все-таки удалось встать, уселась на диван, подала руку подруге, усаживая ее рядом, - дальше, что будем делать?

– Не знаю, - Оля сидела смотря в одну точку, - скорее всего эти две бабки у нас в гостях, интересно, чего они задумали, хочешь или нет, надо заставить эти развалины, - она показала на наши теперешние тела, - допереться до своей хаты.

Кряхтя, сопя, до дверей мы кое-как дошли, но они оказались заперты, окна были заколочены. Сев обратно на диван, вместе с подругой крепко задумались, потому что не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, что бабки задумали избавиться от своих старых организмов, завладев молодыми.

Манчен с Холкригом оказались у домика девушек, они были злы на них, особенно после того, как те спрыгнули с башни. Заглянув в окно, перед их взором раскинулась великолепная картина, обе девушки ходили по дому обнаженные, сверкая прелестями.

– Теперь понимаю, почему ты слюни на кулак мотаешь, от своей Ирины, - Холкриг нагло пялил глаза на переправщицу, - с такой, и я был бы непрочь.

– Отвернись, - хлопнул подзатыльник другу Манчен, - не смей на нее смотреть, эта женщина моя, на свою глаза бросай.

– То есть тебя совсем не смущает, почему твоя красавица ходит в таком виде?
– заржал Холк, - ты точно болен этой девкой, а еще, думаешь только тем, что у тебя между ног, посмотри на нее внимательнее, ничего не замечаешь?

– Такая же сладкая, - сглотнул слюну Манчен снова уставясь на девушку, - только странно одно, на хрена она себя постоянно трогает, подожди, - демон внимательнее всмотрелся в кокон Ирины, - черт побери, эта старуха в ней, - он захохотал.

– Вот скажи, друг, - Холкриг закатил глаза, - скажи, как можно профукать свои тела, она реально у тебя полоротая.

– Надо бы вернуть души обратно на свои места, - прошипел зло Манчен, - но для начала, понаблюдаем за этими престарелыми нимфетками.

Матрена с Авдотьей не могли на себя налюбоваться, они ходили в чем мать родила, вплоть до самого вечера, когда стало темнеть, они засобирались на дело, которое нужно было довести до конца.

Мы с Ольгой так и просидели на диване до темноты, сил подняться не нашлось, грусть периодами охватывала душу. Даже не заметили, как задремали, проснулись от того, что кто-то ходил под окнами.

– Там кто-то есть, - зашептала мне Васильева, - давай вставай, посмотрим, кого принесло, может это старухи?

– Пошли, - поддерживая друг друга, направились к раме, выглянули в щелку, из нее на нас смотрели насмешливые молодые глаза, когда-то принадлежащие нам.

– Проснулись, бабенки? Сейчас париться будете, не хуже, чем в баньке, - обе старухи рассмеялись.

– Бабулечки, - прошептала Ольга, - простите нас, что облили водой, нельзя же за это сжигать людей, тела свои тоже заберите, отдайте наши, пожалуйста.

Петровны промолчали, продолжая поливать ставни и бревна керосином. Внезапно послышался сдавленный крик, мгновение, а потом закрытая дверь распахнулась, на пороге появились Манчен с Холкригом, несущие наши молодые, бесчувственные тела, положив их на диван, они уставились на нас.