— Я понимаю какого тебе сейчас, но позволь я тебя провожу к ней.

Адель одобрительно кивнула едва найдя в себе силы, чтобы сдержать гнев и слёзы. Смотря на Максима, идущего рядом, Ада боролась с огнём сжегающим её изнутри. Чувства от которых она бежала всё эти годы захлеснули её с головой.

Подойдя к палате реанимации, девушка прошла мимо матери, сидящей в кресле у двери. Максим открыл дверь и пропустил Аду вперёд.

— Милая моя… Что же с тобой случилось… — садясь на стул у кровати сестры, говорила Адель.

— Ты не хочешь поговорить с мамой? — спросил врач, стоя в дверях палаты.

— Пусть войдёт. — не поворачиваясь к нему, ответила девушка.

Держа сестру за руку, она смотрела на монитор, её загипсовагную ногу, перебинтованную голову и разбитое лицо. Сердце сжимолось при виде Иды в таком состояни, по щекам стекали слезы тонкими струйками, обжегая солью кожу.

— Дочка… — раздался голос матери за спиной и Ада быстро вытерла слезы, льющиеся из глаз.

— Здравствуй, мама.

— Как ты, милая? — подойдя к Адель, спросила женщина.

— А разве сейчас это важно? Разве вообще когда-то было важно в каком я состоянии. — ответила девушка.

— Ада, я…

— Я не хочу говорить обо мне! Лучше расскажи, что произошло с Идиль, как она могла попасть в аварию.

— Она поздно возвращалась с работы, Максим не смог забрать её из-за ночного дежурства. Ида уже подходила к дому, когда её сбила машина, и она от удара отлетела в припаркованную у подъезда машину… — сквозь слезы, говорила женщина.

— А уже известно кто её сбил? — посмотрев на мать, спросила Ада.

— Полиция просмотрела камеры видеонаблюдения, только у одного человека в нашем городе есть такая машина, у Игната Караева. Их семья совсем недавно приехала в наш город, открыли кафе, рестораны и магазины.

— Его уже задержали?

— На камерах машина есть, но не в их гараже, не на учёте этот автомобиль не стоит. Машину сейчас ищут, лица водителя на камере не видно, так что нам ничего не могут пока сказать. — вытирая слезы, говорила женщина.

— Максим, а что как врач можешь сказать ты? — повернувшись к стоящему у двери мужчине, спросила Адель.

— У Иды раздроблены кости голени, перелом шейки бедра, черепно-мозговая травма, ушибы мягких тканей, разрыв селезенки. Было внутреннее кровотечение, но сейчас угрозы нет, не считая… — Максим замолчал, не зная как сообщить Адель о других повреждениях сестры.

— Что ещё? Говори!

— Когда её сбили, она отлетела в другой автомобиль и… У Идиль перелом позвоночника в грудном отделе, требуется операция и чем быстрее тем лучше. Сейчас её состояние стабильно только потому что нам пришлось её ввести в состояние искусственной комы.

Адель слышала как дрожал его голос, когда он говорил о её сестре, она не сомневалась в том, что Максим любит свою жену. В глазах мужчины стояли слезы, ему было больно видеть Идиль в таком состоянии, он страдал.

Рука женщины опустилась на плечо Аде и та резко одернула его, убирая руку матери. Посмотрев в лицо ей, она пыталась понять что она хотела показать этим жестом. Внутри извергался вулкан, выбрасывая наружу гнев и ярость. Из последних сил она сдерживалась, чтобы не разнести здесь всё и не высказать матери и Максиму всё, что пыталась задушить в себе все эти годы.

— Дочка… Я…

— Не надо, мам, не трогай меня, ладно?

Ада встала со стула и отпустив руку сестры, направилась к двери. Пройдя мимо Максима, она посмотрела в его голубые глаза, блестящие от слез. Ему было больно, но вряд ли также больно как ей. Выйдя из палаты, она прошла через коридор в фойе. Выбежав на улицу, она хватала ртом воздух, задыхаясь от гнева.

Подойдя к машине, она держала ладонь на груди, словно держа сердце, которое вот вот вырвется из груди. Адель не могла дышать, грудь сжатая в тисках боли, ныла. Оперевшись двумя руками на капот автомобиля, она пыталась сглотнуть ком крика, стоявший у неё в горле.

— Ада, мы можем поговорить? — догнав девушку на парковке, спросил Максим.

— Не подходит ко мне. — выставив руку в сторону мужчины, чтобы держать с ним дистанцию, ответила она.

— Ты тогда так быстро уехала, я даже не смог с тобой объясниться, нам нужно поговорить. — продолжал настаивать он.

— Да отойди ты от меня! — отталкнув Максима в сторону, прокричала Ада.

Открыв дверь автомобиля, она села за руль и заблокировала машину изнутри. Закрыв лицо руками, Адель наклонилась голову вперёд, упираясь лбом в руль. Она не могла больше сдерживать слезы, не могла держать в себе истошный стон, который разрывал лёгкие. Казалось, что ещё немного и её сердце разорвется на части. Содрагаясь всем телом, она плакала от невыносимой боли, пронзающей её тело.