Он начинает медленно наступать на меня, а я пятиться назад, пока моя спина не упирается в прохладную стену. Савицкий подходит опасно близко и, опираясь руками о твёрдую поверхность позади меня, тянется к моим губам…

Моё дыхание срывается. Руками упираюсь ему в грудь.

Поздно понимаю, что это ошибка!

Чувствую тепло его тела, твёрдость напряжённых мышц, под своими дрожащими руками.

— Ты такая красивая… Нежная… Ранимая… А эти твои дерзости… лишь сильнее заводят меня, — шепчет бывший в мои приоткрытые губы.

Запах его кожи с лёгкими нотками цитрусов, мускуса и сандала сводит меня с ума.

Мой запал мигом улетучивается, я робко прикладываю руку тыльной стороной к своим губам, чтобы защитить их. Демид, на мгновение, останавливается, а потом прижимается губами к моей ладошке.

Тысячи мурашек пробегают по моей коже, я еле сдерживаю стон. Удивлённо вскидываю брови. Перестаю дышать.

Бывший берет мою руку, отводит от губ, немного тянет на себя, я чуть приближаюсь, и он начинает целовать и аккуратно покусывать нежную кожу на внутренней стороне моего запястья, при этом смотря мне прямо в глаза.

Я поплыла! Слегка прикрываю глаза от удовольствия. Демид останавливается, смотрит на мои губы. Проводит по ним подушечкой большого пальца. Делаю рваный вдох.

Бывший снова смотрит мне в глаза. Прищуривается. Изучает. Довольно шепчет:

— Милая, ты проиграла, твои глазки стали изумрудно-зелёные, а дыхание сбилось. Так всегда, когда ты возбуждена.

— Хорошо, я не отрицаю, что немного поплыла, в конце концов, ты привлекательный мужчина. Но ты путаешь чувства и желание. Между нами с тобой, Демид, всего лишь химия, гормоны, животный инстинкт, называй как хочешь. Тупо секс… — спокойно говорю я.

И смотря ему прямо в глаза, уверенно продолжаю:

— А он у нас и с твоим братом, просто отпад. Так, что это ты проиграл! Ты мне не нужен. Исчезни!

Говорю и слегка отталкиваю Демида от себя.

Глаза бывшего вспыхивают гневом, он хватает меня за предплечья, прижимает к себе и шипит мне в губы:

— Я не отступлю и никуда не исчезну! Ты будешь моей! — отпускает меня, разворачивается и выходит, хлопнув дверью.

А я сползаю вниз по стене, закрываю лицо руками и начинаю плакать. Моё сердце бешено стучит, а руки трясутся.

Чёрт! Неужели, у меня ещё есть какие-то чувства к этому гаду?

Нет… Нет. Нет!

Не допущу этого!

Я повзрослела и изменилась, больше нет той маленькой девочки, которую он так безжалостно бросил!

Встаю. Смотрю на себя в зеркало. Покрасневшие, заплаканные глаза, припухшие губы…

Я столько работала над собой…

Я просто не могу…

Не имею права…

Не позволю ему, снова превратить меня в половую тряпку!

Вытираю слёзы и иду на балкон допивать свой остывший кофе.

10. Боксерская груша Демида

Демид

Из сна меня вырывает приглушённый смех, явно подвыпившей Иды, проходящей мимо моей комнаты.

Брат и его девушка направляются в соседнюю спальню.

Не-е-ет! Какого хера?!

Я подхожу к открытому окну, прикуриваю сигарету, затягиваю густой дым и с шумом выдыхаю.

Чтобы отвлечься и успокоиться, начинаю разглядывать притворившийся спящим город.

Идёт дождь.

Где-то вдалеке гремит гром.

Небо над городом рассекают молнии.

Начинается гроза.

Через несколько минут слышу стоны моей девочки.

Твою мать!

Совсем охренела?!

Как она может спокойно трахаться с Алексом, после того, что сегодня, между нами было?!

Как вживую, слышу её голос:

Между нами с тобой, Демид, всего лишь химия, гормоны, животный инстинкт, называй как хочешь.

Тупо секс… А он у нас и с твоим братом, просто отпад!

Секс ей, с моим братом, нравится…

Бля-я-я!

Хочется разнести всё вокруг, к ху*м!

В попытках не утратить контроль над захлёстывающими эмоциями, с силой сжимаю кулаки.

Вспоминаются слова Иды, в шутку брошенные брату:

Савицкий, у меня уже всё болит, могу поласкать ротиком твой…

Пиз*ец смешно!

Только мне совсем невесело!

Я в бешенстве!

Натягиваю футболку и спортивные штаны, выхожу в коридор и с силой хлопаю дверью.

Спускаюсь в спортзал и калачу боксёрскую грушу, пока не начинаю валиться от бессилия.

Сегодня после разговора с Идой, я итак, провёл полдня в качалке.