Возможно, он не совсем поверил мне, но достаточно, чтобы остаться на месте. Я велел ему залезть в шкаф и закрыть за собой дверь. Он начал было возмущаться, но затем быстро напустил на себя хитрый вид и выполнил приказ. Дверь он закрыл с таким выражением ярости на лице, как у Сатаны изгнанного с Небес. Я посмотрел на Ренаду. Она сидела в одном из больших модных кресел и тихо плакала.

— Почему ты не была на Большом балу, не веселилась? — спросил я ее.

Она вздрогнула.

— Я не хочу, чтобы ты думал, что я шлюха Тоби.

— Ты хочешь сказать, что это не так?

Она снова вздрогнула.

— Я, конечно, любила Тоби, — сказала она, — после всего, что он для меня сделал, но и только. Я думала о нем как о старшем брате, если это уместно так назвать.

— Может быть, как о дяде, — предположил я.

— Ты произносишь много странных слов, Джек. Кто ты на самом деле?

Я не расслышал вопроса.

— Ты уверена, что хочешь все это бросить? — настаивал я. — Возможно, он примет тебя обратно после порки.

— Теперь, когда я знаю, какие ужасные вещи он совершал, — сказала она, — я его ненавижу.

— Он был не очень хорошим парнем, — согласился я. Я подошел и обнял ее за плечи. — Что теперь?

Она удивленно посмотрела на меня, затем кивнула и взяла себя в руки.

— Да, — сказала она. — Полагаю, мне следует поговорить с Тоби и договориться о перемирии.

— Не стоит. Куда ведет раздвижная панель?

— Интересно, — уныло ответила она, — а почему я должна тебе это говорить. — Ее взгляд метнулся к двери шкафа.

— О-хо-хо. Ну ты даешь. Зачем связываться с неудачником, который не сможет пройти и десяти шагов по потайному проходу?

Она повернулась с угрюмым видом, и ее глаза встретились с моими. Она встала.

— Не понимаю, Джексон-Джек, — сказала она. — Как тебя на самом деле зовут?

— Я никогда не пользуюсь этим именем, — сказал я ей. — Это фамилия моей бабушки: Торренс.

— 'Рэнс, — она попробовала произнести имя. — Я не знаю, — продолжила она. — Я действительно о тебе ничего не знаю, кроме того, что ты товарищ по кораблю Дона Бэннера. — Она сморгнула слезы. — Я слышала, он был прекрасным человеком, — добавила она и шмыгнула носом. Я предположил, что она была воспитана на рассказах о своем почитаемом предке, пока он не стал казаться ей гораздо более значимым, чем сама жизнь. Я подошел и обнял ее. — Думаю, это хорошая терапия — для нас обоих.

— Все эти разговоры Тоби о его мане, — задумчиво произнесла Ренада, — о снятии заклятия и восстановлении старой магии - это вообще что-нибудь значит? Есть ли на самом деле способ?

— Ну Тоби же сказал, — ответил я, тоже задаваясь вопросом, — а там, где речь идет об ионике [35] , он царь и бог. Возможно, он это сделал. По крайней мере, он считает, что сделал.

— Но как? — настаивала она. — Что там насчет вашего “Прометея”, — неопределенно добавила она.

— Он намеревался активировать главный двигатель не расцепляя замки, — объяснил я. — Ионная энергия, поступающая в энергоприемник энергии — кстати, его разработка — может быть преобразована в электрическую энергию, или, лучше сказать, электрическая компонента может быть отведена, как через громоотвод.

Ренада кивнула, не столько в знак понимая, сколько поддерживая.

— Все это было давным-давно, малышка, — напомнил я ей. — А в настоящем у нас впереди еще пара жизней.

— Там частный лифт, — сказала она мне, кивая на раздвижную дверь. — Мы можем попасть прямо в гаражи.

Я последовал за ней туда, откуда появился Тоби. Никакой раздвижной панели видно не было. Она дотронулась до какого-то места, и панель отодвинулась. Она хотела войти, но я преградил ей путь, но она протиснулась мимо и повернулась, бросив на меня вызывающий взгляд.

— Тебе лучше хорошенько подумать, девочка, — сказал я. — Здесь у тебя есть все. А там, снаружи, все не так хорошо. И как только я уйду, Тоби будет рад закрыть глаза на любую мелкую шалость с твоей стороны.

Она покачала головой, и ее гладкие волосы взметнулись.

— Ему нравилось создавать впечатление, что я его шлюха, — сказала она. — На самом деле он никогда не прикасался ко мне. Он подобрал меня, когда мне было девять лет, буквально из мусорного бака. Я пряталась от солдат, — добавила она. — Он растил меня как дочь. Она сделала паузу, чтобы всхлипнуть. — У него были и хорошие стороны.

— Он проделал потрясающую работу, — сказал я ей. — В тебе есть все эти маленькие женские штучки — например, то, как ты сейчас смотришь на меня своими заплаканными ресницами. Я бы никогда не подумал, что он способен такому научить. И этот маленький выбившийся локон у тебя за ухом - он разбивает мне сердце. Он ведь не случайно вьется?