— Я сказал, чтобы ты здесь не околачивался, Уизи. Твое колено перевязано, теперь с тобой все в порядке. Мы сделали для тебя все, что могли. Иди и поищи что-нибудь для себя.

Уизи начал скулить и буянить, в то же время пытаясь занять позицию, чтобы пнуть меня. Я подождал, пока он не решил, что все готово; затем выдернул из-под него ноги и поставил ступню ему на грудь, чтобы удержать на месте. Он затих, если не считать какого-то бормотания. Я уловил

— ...убью вас обоих! — и — ...парень даже в собственном гнезде спать не сможет!

— Помгли насколько смогли, Уизел, — сказал ему Фрэнк. — Я ж уже сказал. Кость хорошо срослась, а мест это кому-то понадобится.

Пока это происходило, Скретч прошел несколько шагов и неуклюже присел на корточки, чтобы справить нужду. Он резко поднялся, протиснулся мимо нас с Фрэнком и вернулся в хижину. Ветер безжалостно трепал порванный брезент над входом. На моих глазах он оторвался еще на шесть дюймов. За дальней стеной ветхого строения скорчился человек. Фрэнк увидел его и сказал:

— Уйди от нас, Пуд! Я тебе уже говорил. Давай, мерзавец! Ты большой и здоровый, иди же и займись своими делами!

Пуд бросил на него страдальческий взгляд, схватился за дыру в крыше и продрал ее еще на фут.

— Ты собираешься заставить меня, Фрэнки? — закричал он. — Ты ничего не сделаешь! Ты слишком туп, чтобы понять, что у тебя воруют, и у тебя не хватит духу ничего с этим поделать, даже если бы ты знал! — Он подошел наглой походкой.

Почему-то я невзлюбил Пуда. Я воспользовался трубкой, которую взял у Уизи, чтобы ударить его по намокшей куртке. Он бросил на меня удивленный взгляд, повернулся и побежал прочь, натыкаясь на хижины и палатки и издавая вопли вслед.

— Это подлый человек, приятель, — сказал мне Фрэнк. — Однажды ему подправили прическу, кто-то разделил его волосы на прямой пробор "два на четыре". Кровь шла, говорю тебе.

— Я видел много таких, как он, — сказал я Фрэнку. — Они считают доброту глупостью, а вежливость - слабостью.

Фрэнк кивнул.

— Трудно помочь такому парню, — прокомментировал он. — Лучше возвращайся в дом, пока старине Скретчу снова не понадобилось выходить на улицу. Продолжай говорить ему, чтобы он не ел тухлятину.

Вернувшись в чуть более теплое и сухое помещение, я обнаружил, что Ренада увлеченно беседует с Финетт. Она потянулась, чтобы взять меня за руку, одновременно здороваясь с Фрэнком.

— Джек, это Фрэнк и Финетт, мои друзья. Друзья мои, это лейтенант-коммандер Джексон. Он был другом коммандера Баннера.

Они отнеслись к этому анахронизму спокойно, и Фрэнк отвел меня в более сухой уголок под твердой пластиковой панелью, которая хорошо защищала от дождя, и усадил на деревянную скамью перед импровизированным столом. Финетт разложила открытые банки и несколько почти чистых ложек.

— Немного, но времена настали тяжелые, — пробормотал Фрэнк. — Друг Мандера Бэннера, а? — задумчиво произнес он и с любопытством посмотрел на меня. У него было жесткое квадратное лицо со шрамами, несколько выбитых зубов и рыжеватые волосы крысиного цвета. — Ты сам ей это сказал, приятель, или как?

Я кивнул.

— Он был ее дедушкой, — заметил я.

— Прадедушкой, — поправил Фрэнк. — Дедушку звали Тол, я знал его еще ребенком. Замечательный старик.

Я вспомнил мальчика с насморком по имени Толливер, сына физика, работавшего в Миссии. Он часто общался с Тимми. Я забыл об этом. Было слишком много всего, что нужно было вспомнить и чему удивляться.

— Ты хорошо выглядишь для своих ста с лишним лет, — сказал мне Фрэнк, следя за моей реакцией. Финетт шикнула на него.

— Коммандер Джексон находился в состоянии стазиса более восьмидесяти лет, — сказала Ренада. — Его разбудили, когда автоматический контроллер обнаружил неполадки. Он здесь, чтобы помочь нам. Мы направляемся в Запретное Место, чтобы творить чудеса, которые он умеет делать, чтобы всем стало лучше.

Фрэнк и Финетт выслушали это молча. Если они и поверили в это, то не сказали об этом. Пришло мое время заткнуться.

— Не пытайся ничего объяснять, детка, — сказал я Ренаде. — Когда все закончится,они сами все увидят. А что насчет Джинни?

— Там, сзади лежит, — сказала Финетт. — С ней все будет в порядке. Бедняжка. Она была такой хорошенькой. Хорошо, что кто-то помог ей, а то ее уже бы не стало. — Она искоса взглянула на меня. — Это ты тот, кто помог ей? — Спросила она так, словно это был какой-то постыдный секрет.

— Я сделал все, что мог, — сказал я ей. — Медик починил ей нос.

Фрэнк фыркнул.