— С ума сошел? — рявкнул он. — Ладно, хватит валять дурака! Где Мак? Что происходит?

— Произошел гражданский коллапс, — сказал я ему. — Никакой войны, по внутренним причинам. Запуск прерван, но “Прометей” цел и невредим. Я вышел из банки около двух недель назад. Это Ренада, правнучка Дона. Мы пришли сюда, чтобы освободить тебя и остальных. Бэннер, Мэллон и Джонни Блэк мертвы, Мак тоже, но это другая история. Как ты себя чувствуешь?

Он стоял на ногах, шатаясь, как и я, сбитый с толку, как и я, но держался молодцом. Но он ведь Командир Миссии. Не было ничего такого, с чем Боб Дэй не смог бы справиться.

Спустя пять минут мы были на камбузе, и Дэй набросился на какую-то ерунду, как будто не ел неделю. Система непрерывного капельного питания была одной из последних проблем, с которыми пришлось столкнуться в системе жизнеобеспечения, но она выполнила свою работу. Боб похудел не более чем на пару фунтов, его фигура была в идеальном состоянии, и его мышечный тонус был в порядке, лучше, чем был мой. По собственному опыту я знал, что его самочувствие нельзя было назвать хорошим, но он был работоспособен и горел желанием что-то делать. Я направился обратно на палубу для персонала на борт корабля.

— На это уйдут годы, Боб, — сказал я ему, стараясь преподнести новость как можно мягче. — Более девяноста лет не существовало ни правительства, ни порядка, ни общества.

Он прервал меня, спросив:

— О чем ты говоришь? Не прошло и суток с тех пор, как я рассказывал Эллен... — Ренада кивнула и шикнула на него. Он снова взял себя в руки, и я продолжил:

— Люди выжили, а общество - нет. В культурном отношении мы вернулись в эпоху мезолита, но охотой и собирательством они занимаются в заброшенных магазинах. В округе есть несколько свиней и кур, но они сами о себе заботятся, и никто их не ест. Продовольственных культур нет, но вокруг все еще растут фруктовые деревья. Они считают противоестественным есть все, что не в банках, — правда, не во дворце, Тоби позаботился о том, чтобы у него были собственные запасы еды, огород и немного мяса на копытах...

— Погоди-ка, — Дэй поднял руку в знак протеста. — Что за история с Тоби Мэллоном? А где же крупные неправительственные организации, профсоюзы, крупные корпорации, Красный Крест, общественные клубы, университеты? Не могли же они все впасть в дикость.

— И не впали, большинство из них исчезли бесследно, — объяснил я, стараясь не выдать нетерпения, — а те, кто пережил начальную вакханалию грабежей и вымещения обид, оказались в той же лодке, что и все остальные. Помощи ждать неоткуда. — Я подождал, чтобы мысль впиталась. — Мы - единственная надежда, — сказал я ему. — Мы должны вытащить Мэйси, Опа и Джо и использовать все, что у нас есть, чтобы сделать все, что в наших силах.

— Что? Бросить миссию? — Он отбросил бумажную салфетку и встал, уставившись на меня сверху вниз.

— Где, черт возьми, Мак? — заорал он. Он посмотрел на Ренаду. — Мисс, это совершенно секретная зона. Как вы...?

Он покачнулся и быстро сел обратно.

— Подожди минутку, — прорычал он. — Всего лишь одно “G”, я все еще на Земле. Что за...

Я ободряюще кивнул.

— Именно это я и пытаюсь вам сказать, сэр, — сказал я, стараясь, чтобы это не прозвучало как ворчание. — Я немного изучил газетные подшивки, после исчезновения борта Номер Один Пентагон приготовился к действиям, но начались беспорядки, их прозвали военными бунтами. Одни толпы призывали к войне, другие толпы были против. Толпы вступали в столкновения, происходили массовые убийства, поджоги, мародерство, тюрем не хватало. Конгресс назначил — “внеконституционные”, как они это называли, — выборы. Никто не пришел. Затем налоговый бунт; никто не платил. Толпы разграбили банки и сожгли всю бумагу, включая бумажные деньги. К концу первого года экономика была парализована: ни правительства, ни еды, ни чистой воды, эпидемии всего, от СПИДа до гриппа, — Боб попытался прервать меня, но я поднял руку и велел ему слушать, а потом задавать вопросы. Он чуть было не сорвался на крик, но передумал. Тяжело быть солдафоном в нижнем белье и с головной болью.

— А как же моя команда? — прохрипел он. — А как же Круциани, Далтон и Айки Мэйси? — Он огляделся, как будто впервые видя все вокруг, в том числе и остальные три запечатанные банки.

— Мы вытащим их следующими, — сказал я. Это потрясло его, он встал и повернулся ко мне лицом.

— Кто, к дьяволу, разрешил тебе отменить запуск “Прометея”, мистер? — почти кричал он.

— Никто, капитан, — ответил я ему, тоже почти не крича. — Все мертвы, кроме нас, понимаешь? Прошло много времени. Очень много времени. Теперь я, и ты, Боб, мы нужны человечеству. Так что успокойся и давай начнем разумно рассуждать о том, что нужно сделать.

Он попытался оттолкнуть меня в сторону и чуть не упал навзничь. Это заставило его выругаться, а затем извиниться перед Ренадой.

— Слаб, как чертов котенок, — сказал он себе вслух. — Какого черта...

— Возможно, капитан Дэй, — заговорила Ренада, — было бы лучше прислушаться к тому, что говорит вам коммандер Джексон и что говорю вам я. Вашего мира больше не существует. Нет ни NASA, ни “Славных деньков”, ни электричества, ни правил.

— Вы сказали, “никакой войны”? — прохрипел он, его глаза молили о помощи.

— Внутренний коллапс, — сказал я ему. — То же самое произошло в USSR: фактически, там произошла революция за несколько часов до фарса с выборами в ЕС. И в Японии, и в WEU [50] , насколько я мог судить по газетам девяностолетней давности.

— Ты с ума сошел! — Сказал мне Боб, схватившись обеими руками за макушку, словно пытаясь удержать ее на месте. Это была скорее мольба, чем протест.

— Девяносто лет? — неуверенно произнес он — Это значит Эллен, и малыш Бобби, и...