Ну правда, достали швыряться дамами!

– Она там? – с трудом сдерживая нетерпение, уточнил знакомый голос.

Слишком знакомый.

Век бы его не слышать.

– Конечно, мистер Манкорн. – заискивающе затараторил один из похитителей. – Все, как договаривались…

– Разворачивайте! – приказал папенька, не дослушав.

И почему мне это сразу в голову не пришло?

Кто еще мог потратить бешеные суммы, найти подходящую по типажу талантливую воровку, готовую рискнуть жизнью и влезть в Центральный Имперский банк, лишь бы меня подставить?

Только старый, выживший из ума дракон, по недоразумению являющийся моим отцом.

Я про него и думать забыла…

Вру, конечно.

Периодически вспоминала, прикидывала, как бы блудного папашу разыскать, чтобы узнать подробнее, почему так вышло? Бросил мою мать и обрек меня на тяготы жизни в нищете и унижении, а ведь если верить официальным данным – Руф позволил мне одним глазком заглянуть в архив – уже более ста лет мистер Манкорн считается одним из богатейших и влиятельнейших существ Девяти миров.

Теневой их стороны, разумеется.

В общем, ему ничего бы не стоило превратить мою жизнь в сказку. При этом необязательно было бы перетягивать на сторону порока – дать денег на достойное существование и образование, и дело с концом.

Но поговорка про яблоню и ее яблочки как раз создана про нас. Я понятия не имела, кто мой отец, когда подрезала первый кошелек. Наследственность дурная подсказала, не иначе.

Матушки на тот момент уже несколько лет как не было на свете – скорее всего, потому что выросла я в приюте, понятия не имея о том, кто мои родители. Соответственно, запретить кривую дорожку и наставить на путь истинный меня было некому. Дальше пошло по накатанной, тем более у меня обнаружился настоящий талант.

А после и дар открылся. Вообще золотая жила и редкость для таких, как я.

Маги свою кровь берегут. Учитывая расценки на их услуги, они не бедствуют по определению.

Но раз попробовав легкие деньги, остановиться сложно. Зачем вкалывать и учиться, получать профессию, если можно иметь все и разом?

Если же вдруг захочется стать, скажем, певицей или невестой богача – никто не запрещает притвориться ею на сутки. Поиметь выгоду с магазинов и подделанных карт, отдохнуть за их счет в элитном спа, а после раствориться в тумане.

Не запрещает никто кроме закона, конечно же.

И моего ловца.

На самом деле Руф никогда не пробовал мне что-то запрещать. Быстро понял, еще при знакомстве, что дело это бесперспективное. Но мозги у меня свои имелись, и они мне подсказывали, что прямого обмана и манипуляций мой мужчина не простит. Если я хочу этих отношений – весьма странных, если смотреть со стороны, то придется поступиться некоторыми излишествами.

Потому я готова была расстаться с преступным прошлым, поставить крест на нелегальных заработках и полностью перейти на сторону добра.

Как видно, не судьба.

Брезент встряхнули, вывалив меня на мягкий ковер, как перезрелую гусеницу. Я приземлилась лицом вниз, снова, и едва удержала ставшее скользким от крови лезвие.

Пожалуй, зря я его вообще достала. Сейчас обыщут, найдут и пристрелят как несущую угрозу всемогущему королю преступности.

– Девочка моя… жива? – выдохнул отец над самым моим ухом и тут же без перехода рявкнул так, что я вздрогнула: – Почему здесь кровь?

– А мы ничего… она сама! Наверное, – проблеяли похитители.

Они жались к стене, пробираясь боком к выходу, и не чаяли уйти живыми. Легкая работенка – поймать и доставить девицу – обернулась нешуточной проблемой. Никому не нужная баба оказалась дочерью босса. Их что, не предупредили, за кем отправляют?

«Может, и нет», – сообразила я. Сказали бы заранее – могли бы кому перепродать из конкурентов. Это не светлая сторона, тут сожрут и не подавятся. Кого угодно.

Даже дракона.

Тонкие, чувствительные как у музыканта пальцы нащупали мою шею сквозь мешок в поисках пульса.

С трудом разлепив губы, я пробормотала:

– Жива я. Руку порезала. Сама.

– Зачем? А-а-а… – понимающе протянул папенька, перекатив меня на спину и оценив композицию. – Надеялась выбраться? Похвально. Потерпи минутку.

Плотная ткань распахнулась, являя незнакомое лицо. Встреть я его на улице, не признала бы. В нашу прошлую встречу это был темноволосый мужчина лет сорока, сейчас же он выглядел куда старше. Виски посеребрила седина, под глазами залегли складки. Будь я наивнее, решила бы, что повлияли почти два года разлуки. Но поскольку и сама неплохо умела маскироваться, отметила и нарочитую желтоватость сухой кожи, и пятнышки, создававшие иллюзию старческой пигментации. Мне приходилось перевоплощаться в старух. Дело хлопотное, но при наличии качественного материала вполне реализуемое.