Она: Я невеста, предназначенная с рождения королю драконов. Но что делать, если меня осквернили? Что сделает теперь со мной грозный король?
Он: Похмелье само по себе неприятная вещь. А если, проснувшись, ты видишь перед собой орущую на тебя сердитую девчонку, то утро точно не будет томным. Да не осквернял я тебя! Отстань, женщина!
Глава 1. Когда сны сбываются, но как-то не так
– З-з-з-з!..
Комар был бoльшим, с лошадь, и надоедливым. Граф Виттор Алжернон де Камельдор пытался скрыться от него под одеялом, на крыше дома, в колодце, но тот находил его везде и снова начинал зудеть под ухом.
– З-з-з-з! Не поз-з-з-здоровится!
Он ещё и разговаривает? Граф достал шпагу и постарался проткнуть надоедливого комара, но шпага вдруг обмякла, превратившись в шейный платок, и комароубийства не произошло.
– З-з-з-з! Ну з-з-знаете!
И комар плюнул в графа необычайно ледяной слюной. Граф вздрогнул и в недоумении пробудился. Открыл правый дергающийся глаз. Левый открываться отказывался, норовил снова смежиться, чтобы вернуться в сон, пусть даже с комаром.
– Да проснитесь же!
Комар вдруг резко уменьшился в размерах и превратился в миниатюрную и очень сердитую девушку. Глаза девушки метали молнии, руки были сжаты в кулаки, а ножка то и дело топала в мягкий ковер, которым был застелен пол собственной графской гостиной.
Виттор прикрыл глаз и постарался поразмыслить над вопросом о возможности трансформации видений из наших снов в материальный объект окружающей реальности. О чем-то подобном, кажется, писали отцы основатели практической алхимии, с чьими трудами граф имел счастье или несчастье…
– Подъем! – заорала девушка-комар, не давая графу вдоволь насладиться теоретическими выкладками. В довесок она чем-то грохнула – судя по звуку, кулаком по столу.
Левый глаз тоже резко открылся и тоже стал дергаться.
– Брысь! – вяло отмахнулся от надоеды Виттор.
– Что-о-о? А ну подъем, пьянчуга!
И на бедного Витттора обрушился очередной поток воды. «Опять горничная не сменила воды в вазе с цветами», – досадливо подумал граф, морщась от гнилого запаха. Он постарался придать своему туловищу вертикальное положение. Туловище не слушалось и все время пыталось прильнуть к горизонтали дивана, совершeнно манкируя тем обстоятельством, что диван уже превратился в малосухое и, следовательно, малопригодное для сна места.
– Ты кто? – хрипло выдохнул Виттор.
Голова не хотела держаться прямо и все норовила упасть на мокрую грудь.
– А вы ктo?
Кажется, разговор зашел в тупик. Хм, слишком быстро.
– Там… – простонал граф.
– Где? Что?
– Третья полка. Янтарная шкатулка. Зеленые пилюли. Одна штука. Растворить в стакане воды. Но не из вазы.
На этом силы покинули Виттора, и его голова таки бессильно свесилась на грудь.
Топ-топ-топ! Цок-цок-цок! Шаги удалились от страдальца, и граф выдохнул с облегчением: пригрезившийся наяву кошмар покинул его. Со? уже снова затягивал мужчину в свои липкие объятья, когда над ухом гаркнули:
– Подъем! Держите свою пилюлю! – после чего кто-то всучил в безвольную руку графа стакан и пробормотал тихо: – Пьяница несчастный! Свалился на мою голову!
– Но-но! – возразил Виттор. Он некоторое время боролся с трясучкой в руке, но все же донес содержимое почти в полном составе до рта и скривилcя – питье было редкой гадостности. – Это ещё надо разобраться, кто на кого свалился!
– Что-о-о?
– возмутилось сонное видение, становясь все более и более реальным.
– А кто вышвырнул кучера с козел? Кто украл карету, в которой я ехала? Кто схватил меня на плечо и принес сюда? Я уж не говорю о…
Тут девушка замолчала и несколько раз топнула ногой по ковру. Звук вышел приглушенным ввиду толщины оного. Тогда незнакомка подошла к столу и стукнула кулаком.
– Какой кучер?
– помoрщился Виттор, в голове которого стук отозвался болезненным эхом.
Лекарство начинало действовать. Это означало, что перед полным протрезвлением и выздоровлением графу придется пеpежить несколько неприятных минут колик, жара и озноба. Слуги знали об этой опасной побочке, поэтому, подав лекарство, всегда удалялись на безопасное расстояние. Но девушка явно не обладала подобным уровнем осведомленности. И продолжила кричать.
– Какой-какой? Мой! А вы меня украли!
Граф попытался воскресить в памяти вчерашний вечер. Трактир – он помнил. Шарля тоже. Десять бутылок Бордо… Голова и желудок отозвались живейшим воспоминанием. А дальше был провал – глубокий, темный, бездонный.
– Да вы знаете, кто я? И к кому меня везли?
– продолжала орать девушка.
Граф хотел было ответить, что готов остаться в неизвестности по поводу этого факта, но посмотрел на разъяренное лицо девушки и передумал.
– А эта информация так уж важна? – томно поинтересовался он, встал с дивана, поморщился и стал снимать с себя намокший и воняющий тухлыми лилиями камзол и та?ую же рубашку.