Своими воспоминаниями о выдающемся советском режиссере-документалисте делятся писатели и кинематографисты (В.Шкловский, С.Ермолинский, С.Юткевич и другие), а также соратники и ученики Вертова. Со страниц сборника возникает образ обаятельнейшего человека и неустанного в своих поисках художника, чьи мысли и чей опыт навсегда вошли в сокровищницу советского и мирового киноискусства.
Пролог
– Ты сделаешь так, как я скажу, Анфиса! И никак иначе! – прогрохотал отец, припечатав своим внушительным кулачищем по столешнице из красного дерева. Так, что письменные принадлежности, громко звякнув, подскочили, а бедная деревяшка жалобно скрипнула.
– Нет, – насупилась я, складывая руки на груди. Молча сверлила фигуру папы взглядом и была твердо намерена стоять на своем до конца. Желательно победного. Если же нет? Ну-у-у, свет клином на этом чертовом особняке не сошелся. Тем более, вся его семья у меня уже в печенках сидит, вместе со всеми указками, приказками и прочими “ками”.
– Это не обсуждается. Я принял решение и отступать от него не намерен.
– Ты принял решение? – фыркнула я. – Значит, так, да?
– Он очень хороший человек, – полетели в ход притянутые за уши аргументы.
– А пресса говорит обратное, – и глазом не моргнув парировала я.
– Его семья очень уважаемая в наших кругах.
– Ты меня не за “его семью” замуж выдать собрался, а за этого малолетнего пр… австралопитека!
– Анфиса! – раздалось подобно раскату грома на весь кабинет.
– Что? – и бровью не повела я.
И невооруженным глазом было видно, что нервы у батеньки сдают. Он уже буквально на грани срыва, и сейчас в ход полетят его любимые: “я лишу тебя наследства” и “ты и дня не проживешь без меня и моих денег”.
– Я главный пока еще в этой семье, Анфиса Олеговна. И советую не забывать, что ты живешь на моем полном обеспечении!
Ну вот, началось. Фразу поменял – суть осталась.
Нет, а собственно, чего он ожидал? Что я скажу “да” договорному браку с обеспеченной мартышкой, имеющей каждую мимо проходящую юбку? Как бы не так! На дворе двадцать первый век. Век технологий и свободных нравов. Расцвет феминизма, в конце концов. И уж точно не время браков по расчету! Так что да, я буду отстаивать свое до последнего вздоха. Не сдамся и не пойду на поводу у имеющего власть самодура, который своим характером уже сгубил мою мать, а теперь нацелился на меня и мою жизнь.
– А тебя никто не просил забирать меня от бабки с дедом, – сказала я, зло сверкая глазами.
– И где бы ты была сейчас, если бы я тогда оставил тебя в этой богом забытой деревне?! Доила коров и полола картошку?!
– Да хоть бы и так! Все было бы лучше, чем жить здесь под твоим неуемным надзором, выслушивать вечные упреки твоей женушки и терпеть совершенно омерзительных сводных сестер, выходки которых иногда переходят все границы!
– Лучше бы хоть раз сказала “спасибо” за тот шанс и ту жизнь, что тебе дал этот дом и моя семья.
“Моя семья”.
Омерзительно!
Запретная тема, которую мы, чаще всего, старались обходить стороной. Молча делали вид, что всех все устраивает и совершенно не имел место быть в прошлом отца другой брак. Брак по молодости, возможно, не исключаю, по глупости, но тем не менее был!
Когда-то и у моей мамы с ним была “семья”. Как она думала, крепкая и по взаимной внеземной любви. Вот только любовь та длилась недолго, и грош цена ей была. Потому что все лопнуло, как мыльный пузырь, в тот момент, когда в офисе Олега Георгиевича появилась пышногрудая секретарша Сюзанночка. Вцепилась в него своими клеш… руками и ногами, не удивлюсь, если и зубами, и сцапала себе, развалив нашу “семью” до основания.
И теперь да, “его семья” – это Сьюзи, две прищепки пятнадцати лет от роду и… и, собственно, все. А я так, приблудыш от первого брака, которому соизволили дать золотой билетик в счастливую и безбедную жизнь. Читай как: забрали от родителей умершей мамы в этот насквозь прогнивший лицемерием и выгодой особняк. Фу, одним словом.
В дверь раздался стук, вырывая меня из горьких мыслей. И тут же, следом, до моих ушей долетело тактичное покашливание. Сьюзи, как обычно, не дожидаясь позволения войти, просунула свою любопытную голову в кабинет и приторно-сладко проворковала:
– Дорогой, ты бы не мог чуточку тише ругаться? Все-таки в доме полно прислуги и незачем им слышать о наших семейных неурядицах.
Фу, как сладко, аж сахар скрипнул у меня на зубах!
– Хорошо, дорогая, – проворковал отец сквозь сжатые челюсти. И снова обратил свое “драгоценное” внимание на меня:
– Так что, Анфиса, заканчивай артачиться. Завтра будет прием, где я тебя и познакомлю с будущим мужем и его семьей. Его старший брат уже много лет один из моих главных партнеров, и ваш с Сергеем брак упрочит наше место на туристическом рынке.
Вот вам невеста, дайте нам ваш отель. Что ж, зашибись! Восхитительно, ничего не скажешь.
– Почему бы не выдать замуж за этого “прекрасного человека”, – съехидничала я, – кого-то из твоих любимых младших дочурок, м? Они и покладистей будут, и под стать бабнику женишку, швыряющемуся деньгами направо и налево. Как минимум, одно сходство у них уже есть!
– Фиса!
– Или, погоди, меня, наверное, просто не жалко? Или с рук решил побыстрее сбыть за ненадобностью?
– Потому что им пятнадцать, а этот союз нужен мне сейчас! – аж побагровел хозяин кабинета. – Заканчивай язвить и включи уже свой мозг, – прорычал отец, усаживаясь в высокое кожаное кресло. – На этом все. Разговор окончен. Можешь идти.