– Демьяну я как-то сказала, чтобы позлить его отца.

– Может быть, это и была одна из причин, но точно не основная, – улыбнулась я.

Флоренция вздохнула, посерьезнела и, отложив нож, подошла ко мне, за руки беря. Задумчиво пальцы мои своими перебирая, сказала:

– Знаешь, деточка, так бывает, что вроде ничего двух людей и не связывает. И вообще человека ты видел пару раз и знаешь плохо, а душой чувствуешь, что вот оно твое, понимаешь?

Я кивнула.

– В теории. На практике же я теряюсь в догадках, какое отношение это имеет к моему вопросу? – осторожно заметила я.

– Знакома я была с твоей мамой, Анфиса, – улыбнулась мама Демьяна мягко, а вокруг ее глаз морщинки-лучики потянулись, делая эту невозможную женщину как минимум на десяток лет моложе.

– Да? – выдохнула я удивленно. – Правда? Я не знала… – вот чего-чего, а такого ответа я точно не ожидала. Даже растерялась на долгое мгновение, задумчиво, будто впервые вижу, разглядывая открытое и добродушное лицо сыгравшей такую важную роль в моей жизни женщины.

– Правда. Хоть и не так хорошо, как мне того хотелось бы. Узнать получше Валентину Ветрову я не успела, но… она была потрясающей женщиной! Ты очень сильно на нее похожа, малышка. Такая же решительная, мудрая и при этом бойкая, жизнерадостная, что от одного твоего присутствия рядом на душе, – приложила ладонь к сердцу Флоренция, – теплее становится.

В моем горле встал ком. И никак не желал проглатываться. А глаза уже не просто защипало, они увлажнились. Первая одинокая слезинка бойко покатилась по моей щеке. Будучи тут же пойманной заботливой рукой Флоренции.

– Ну-ну, нельзя плакать, что ты!

– А вот и можно! – возмутилась тихо я, от души хлюпнув носом. Мадам Нагорная, хохотнула, обнимая меня за плечи и целуя в лоб, так, как каждое утро я целую свою Нику, провожая в садик. По-матерински нежно и крепко.

– Я просто даже не предполагала, что… уф-ф-ф, – новый “шмыг”.

– Что я была с мамой твоей знакома? Вот так бывает. Я ее знала. Знала, что она, как и твой отец – прости, господи, Олега Графа – была вхожа в бизнес-круги. Вот только понятия не имела, насколько. Иначе бы с самого начала не позволила этому прихвостню тебя за нос водить! Мы пересекались с Валей всего пару-тройку раз то тут, то там, совершенно случайно, но даже за эти мимолетные встречи я поняла, что эта женщина совершенно мой человек! Друг, подруга, близкая по духу, в общем. Это сложно объяснить, ты же уже поняла, я всегда была слегка…м-м... как говорит мой бывший муж, нынешний, как это у вас называется? Бойфренд? Так вот, как говорит мой Рома – с прибабахом! – закатила глаза Флоренция, слегка разряжая обстановку своей легкой непосредственностью.

Я от души расхохоталось, смахивая со щек мокрые дорожки от слез. Смех сквозь слезы – потрясающая картина откроется тому, кто сейчас зайдет на кухню.

– Я уверена, что мама думала точно так же, – улыбнулась я. – В смысле не про прибабах, – тут же осеклась, – а про “родственную душу”!

– Очень мне было бы приятно, если так! Когда я узнала, что болезнь ее победила, я будто потеряла какую-то важную частичку себя. И хоть близкими подругами мы не были, но тогда я впервые встретилась с твоей бабулей. Ощутила острую необходимость. Попросила, чтобы в случае чего, неважно совершенно – но если вдруг им или тебе что-то понадобится – даже не сомневаясь, звонили мне. Я готова была оказать любую посильную помощь!

Я снова хлюпнула носом.

– Оставила свой номер и была рада, что спустя столько лет, но родители твоей мамы все-таки мне позвонили, Фиса. А когда увидела, какая ты выросла умница и красавица, каюсь, матримониальные планы победили все! И я уже тогда строила надежды, что однажды ты станешь моей невесткой, и уж точно Сергею тебя отдавать не собиралась! Хотя признаю… парень он неплохой. Ну, а зная своего сына, я была не просто уверена, я точно знала, что она влюбится, шалопай, по самые уши! Дальше было дело техники… и чуть-чуть Ники.

Ну, вот я опять рыдаю и опять смеюсь. Смеюсь и рыдаю и так по кругу. Перед глазами все плывет, слова вылетать из пересохшего горла не желают, а чувства, что роятся в груди, просто не описать словами.

Благодарность? Нет, это что-то гораздо большее!

Любовь? Определенно, самая сильная и светлая!

Хотелось реветь в голос. От накативших воспоминаний, от нахлынувшего счастья, от трогательного момента. Внутри все так болезненно сжалось в один маленький комочек, и тихо проговорив:

– Спасибо вам больше, Флоренция… – обняла ставшую для меня практически второй мамой женщину. Крепко-крепко, вкладывая в объятия все свои чувства: признательности, теплоты, нежности и безграничной любви к ней.

Как бы сильно ни хотелось мне продлить этот душещипательный момент, но в кухню залетела Светка, а следом за ней Ника. Обе от удивления запнулись, увидев, как мы с Фло обнимаемся и рыдаем. Переглянулись и выпалили почти синхронно:

– Девушки, мужчины изволят ужинать!

– Фиса, бабуль, нас там здут!