Шрифт:
«Что мне за это будет?»
«Ты ещё чего-то хочешь? Это шантаж!»
«Ты просишь меня сдержать свою пылкую любовь на людях, но взамен я бы хотел получить возможность провести с тобой время наедине;)»
«Ну… Ты прав, мы же всё-таки пара… Что ты предлагаешь?»
Мне очень понравилось, что он считает нас парой. Надо было эту мысль укоренить в его голове, чтобы и зерна сомнений не возникло, какие отношения нас связывают.
«Как на счёт отметить твой реферат в ресторане? Например, в «Царском доме». Там есть диетическое и вегетарианское меню.»
«Откуда ты знаешь, что я вегетарианец?»
«Заметил, что на обед ты никогда не ешь мясо.»
Я многое о нём знал. Он вегетарианец, любит животных, кормит бездомных кошек у университета, у него сильная аллергия на грушу, в музыке отдаёт предпочтение иностранным песням. Всё это я заметил, наблюдая за ним.
«Хорошо, я не против отметить реферат, но только если ты не будешь мне помогать, а спросишь, как с любого другого.»
«Обещаю быть строгим учителем. Отличная, кстати, идея для ролевой игры. Как думаешь?»
В ответ он мне прислал смущённый смайлик и на этом переписка закончилась.
Я поел остатками вчерашней каши и поехал на работу. Была мысль заехать за Филом, ему минут 45 добираться на автобусе до универа, но это бы явно демонстрировало наши отношения, а панда моя была пока против.
Поэтому я приехал самостоятельно и сейчас шёл на пару, где Филипп и ещё четверо несчастных должны были рассказать свои рефераты, а те, кто уже имел удовольствие представить свои работы, выступали в качестве слушателей или готовились к пересдаче, или готовили новые рефераты. Так, за год каждый должен представить 3 реферата и из этих оценок выйдет та, что будет в ведомости.
Меня многие терпеть не могли, так как я был придирчив к мелочам и требовал полной отдачи. Для многих история как предмет была чем-то проходным и лёгким, а я считал, что благодаря ей студенты иняза могут лучше узнать носителей языка, вплоть до особенностей акцента в разных странах или регионах.
Я зашёл в кабинет, в котором собрались уже все студенты. На первой парте обычно сидел Раков со своим другом, Баранкиным Виталием. Но сейчас я не наблюдал золотой макушки своего мальчика на привычном месте.
Быстро оглядев ряды парт, уходящих вверх, я заметил в третьем ряду у окна неразлучную парочку. На секунду я встретился с большими голубыми глазами Филиппа и увидел в них гамму чувств: от радости до лёгкого испуга, от смущения до восхищения.
Я сегодня как никогда готовился к парам. На мне были серые, под цвет пиджака, джинсы и красная футболка с треугольным вырезом. Я даже пару раз пшикнулся одеколоном, хоть и не любил это дело. Всё для того, чтобы одним своим видом вызвать море эмоций у своего мальчика.
Жаль в душной аудитории я не почувствую его сладкого запаха яблони.
Прозвенел звонок и началось занятие. Первый выступал с докладом про Финляндию староста группы, брутальный альфа с лёгкой картавостью. Это была его первая пересдача, но в этот раз я не нашёл к чему придраться, так как он учёл все прошлые минусы и выступал более уверенно. Я поставил ему «5».
Далее выступали две сестрицы-омежки. Старшая выступила на «4» с минусом, так как пару раз путала важные детали, и это была её первая попытка, что удивительно, а вот младшая не смогла ответить не на один мой вопрос, потому с «2» отправилась готовится к пересдаче.
После них шла моя панда. Было видно, что он нервничает. Когда он встал за кафедру и разложил перед собой листы доклада я заметил, как у него дрожат пальцы. Мне безумно хотелось его обнять и прошептать на ушко, что всё будет хорошо. Но пришлось сдержать свой порыв, так как пока Филипп не готов демонстрировать наши чувства на публике.
Он говорил чётко, подробно и правильно произносил все слова. Но было видно, что он сильно переживает, так как теребил кончик своей пышной косы и пил воду из бутылки жадными глотками.
После доклада я задал два вопроса и получил на них развёрнутые ответы, хотя мне неприятно, что он избегал смотреть на меня, а больше бегал глазами по аудитории. После ему задал вопрос Суворов, тот самый наглый омега, что предлагал зачёт в обмен на секс.
– А как в Португалии обстоят дела с проституцией? – немного развязно спросил он у Филиппа.
– Что ты имеешь в виду, Илья? – спросил Филипп, нахмурив брови, от чего его лицо стало выглядеть немного обижено и растерянно, так и хотелось потрепать его по голове, чтобы он улыбнулся.